Герб РФ - сайт АПЕЛЛЯЦИОННЫЙ СУД РФ

Кассационный суд

ЧАСТНЫЙ САЙТ

Кассационный суд
Перейти к контенту
Практика 1-го кассационного за 3 квартал 2020 года
Кассационный суд

Обзор судебной практики 1-го КСО

Обзор судебной практики судебной коллегии по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции за 3 квартал 2020 года


Невыполнение требований части 4 статьи 390 ГПК РФ о том, что указания вышестоящего суда о толковании закона являются обязательными для суда, вновь рассматривающего дело, повлекло отмену судебных постановлений повторно.

1. Нарушения части 4 статьи 390 ГПК РФ допущены судебной коллегией по гражданским делам Воронежского областного суда при повторном  рассмотрении гражданского дела по иску В. к К..Е., К.Т. о возмещении ущерба, причинённого в результате залива, взыскании судебных расходов на оплату услуг оценщика, государственной пошлины.

Решением Нововоронежского городского суда Воронежской области от 17 мая 2019 г., оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Воронежского областного суда от 20 августа 2019 г., иск удовлетворен.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции от 19 февраля 2020 г. апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Воронежского областного суда от 20 августа 2019 г. отменено, дело направлено на новое апелляционное рассмотрение.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Воронежского областного суда от 19 мая 2020 г. решение Нововоронежского городского суда Воронежской области от 17 мая 2019 г. оставлено без изменения.


Судами установлено и подтверждено материалами дела, что В. является собственником квартиры № *1, расположенной на 7 этаже жилого дома.

К.Т., К.Е. и двое их малолетних детей являются сособственниками квартиры № *3, расположенной в том же доме на 9 этаже.

05 января 2019 г. произошло затопление принадлежащей В. квартиры из-за утечки горячей воды в квартире № *3. Утечка образовалась на сушилке, на переходной чугунной муфте, после запорной арматуры.

Согласно выводам заключения эксперта от 19 апреля 2019 г., причиной нарушения целостности элемента монтажа полотенцесушителя (переходной муфты) является его некачественное исполнение, повлекшее за собой неспособность материала переходной муфты сопротивляться воздействию эксплуатационной среды, что в свою очередь выразилось в коррозионной деструкции тела муфты.

Разрешая возникший между сторонами спор, суд первой инстанции, руководствуясь ст. ст. 15, 210, 1064 ГК РФ, ст. 30 ЖК РФ, ст. ст. 6, 7 ФЗ от 30.12.2004 г. № 214-ФЗ «Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости и о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации», исходил из того, что полотенцесушитель в квартире ответчиков имеет отключающие устройства (краны) на ответвлении стояка и в состав общего имущества не включается, в обязанность ответчиков, как собственников, входит поддержание жилого помещения в надлежащем состоянии,  а также соблюдение прав и законных интересов соседей и при должном исполнении ответчиками своих обязанностей можно было бы избежать ущерба, причиненного истцу в результате залива, в связи с чем пришел к выводу о возложении ответственности по возмещению ущерба на ответчиков. При этом судом учтено то, что истец и третье лицо, с которым у ответчика К.Е. заключен договор купли-продажи № * от 24.04.2018 г. квартиры, не состоят в договорных отношениях, на основании которых возможно было бы напрямую взыскать причиненный ущерб с ООО «Элитконструкции», являющегося застройщиком многоквартирного дома.

Суд апелляционной инстанции при новом рассмотрении дела согласился с выводами суда первой инстанции.

При этом не было учтено, что в силу ч. 2 ст. 56 ГПК РФ суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

При таких обстоятельствах обязанностью суда, предусмотренной действующим законодательством, является выяснение действительных обстоятельств дела, в том числе, установление факта залива и лица, виновного в произошедшем заливе, что судом при разрешении дела не выполнено.

Как следует из материалов дела, В. является собственником кв. *1 на основании договора купли-продажи № * от 12 января 2018 г., заключенного с ООО «Элитконструкции».

К.Е. и К.Т. являются собственниками кв. *3 на основании договора купли-продажи от 24 апреля 2018 г., заключенного с ООО «Элитконструкции».

ООО «Элитконструкции» является застройщиком указанного многоквартирного дома, который введен в эксплуатацию 27 апреля 2016 г.

5 января 2019 г.  произошел залив квартиры истца.

Возражая против удовлетворения исковых требований, ответчики К.-ы в суде первой и апелляционной инстанции указывали на то, что запорная арматура, переходная чугунная муфта, полотенцесушитель установлены в соответствии с проектом застройщиком, и, по существу, залитие квартиры истцов произошло вследствие продажи застройщиком ООО «Элитконструкции» квартиры ненадлежащего качества, в частности, выразившееся в применении при строительстве дома некачественного сантехнического оборудования.

Положениями п. 1 ст. 1095 ГК РФ установлено, что вред, причиненный жизни, здоровью или имуществу гражданина либо имуществу юридического лица вследствие конструктивных, рецептурных или иных недостатков товара, работы или услуги, а также вследствие недостоверной или недостаточной информации о товаре (работе, услуге), подлежит возмещению продавцом или изготовителем товара, лицом, выполнившим работу или оказавшим услугу (исполнителем), независимо от их вины и от того, состоял потерпевший с ними в договорных отношениях или нет.

В силу п. 2 ст. 1096 ГК РФ вред, причиненный вследствие недостатков работы или услуги, подлежит возмещению лицом, выполнившим работу или оказавшим услугу (исполнителем).

В соответствии со ст. 7 Федерального закона от 30 декабря 2004 г. № 214-ФЗ «Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости и о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации» гарантийный срок для объекта долевого строительства, за исключением технологического и инженерного оборудования, входящего в состав такого объекта долевого строительства, устанавливается договором и не может составлять менее чем пять лет (п. 5).

Гарантийный срок на технологическое и инженерное оборудование, входящее в состав передаваемого участникам долевого строительства объекта долевого строительства, устанавливается договором и не может составлять менее чем три года (п. 5.1).

Участник долевого строительства вправе предъявить застройщику требования в связи с ненадлежащим качеством объекта долевого строительства при условии, если такое качество выявлено в течение гарантийного срока (п. 6).

Застройщик не несет ответственности за недостатки (дефекты) объекта долевого строительства, обнаруженные в пределах гарантийного срока, если докажет, что они произошли вследствие нормального износа такого объекта долевого строительства или его частей, нарушения требований технических регламентов, градостроительных регламентов, а также иных обязательных требований к процессу его эксплуатации либо вследствие ненадлежащего его ремонта, проведенного самим участником долевого строительства или привлеченными им третьими лицами (п. 7).

По смыслу названной правовой нормы, в пределах гарантийного срока устанавливается ответственность именно застройщика за недостатки (дефекты) выполненных работ, выявленных в пределах гарантийного срока.

Застройщик, имеющий определенные гарантийные обязательства, несет перед собственниками жилых помещений ответственность за ненадлежащее качество строительства жилого дома и установленного им оборудования в порядке Закона № 214-ФЗ.

Действующее гражданское законодательство прямо не регулирует вопросы, связанные с переходом гарантии застройщика на результат работ в случае отчуждения объекта недвижимости по договору купли-продажи.

Вместе с тем, по смыслу приведенных выше норм, гарантийные обязательства связаны с результатом работ, а не с личностью лица, использующего его.

Таким образом, приобретая право собственности на квартиру по договору купли-продажи, потребитель приобретает и право требования к продавцу, который в данном случае является и застройщиком, о возмещении материального ущерба, причиненного вследствие недостатков выполненной работы, если они обнаружены в течение гарантийного срока.

Учитывая, что истец и ответчики приобрели жилые помещения по договорам с застройщиком ООО «Элитконструкции», гарантийный срок на жилой дом и сантехническое (инженерное) оборудование в нем на момент нарушения целостности элемента монтажа полотенцесушителя (переходной чугунной муфты) не истек, вывод суда о наличии вины ответчиков Королевых, как собственников, в заливе квартиры истца, с учетом приведенных норм действующего законодательства, регулирующего спорные правоотношения и возлагающего на застройщика бремя доказывания причин дефекта сантехнического оборудования, установленного и смонтированного до сдачи объекта в эксплуатацию, является преждевременным, основанным на неполном исследовании обстоятельств, имеющих существенное значение для правильного разрешения спора.

Отменяя апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Воронежского областного суда от 20 августа 2019 г., судебная коллегия по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции в определении от 19 февраля 2020 г. указала на необходимость исследования значимых для дела обстоятельств, однако суд апелляционной инстанции от этого уклонился, что повлекло отмену апелляционного определения повторно, а также увеличение сроков рассмотрения дела.

Судебная коллегия по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции отменила апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Воронежского областного суда от 19 мая 2020 г. и направила дело на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

Определение судебной коллегии по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции от 5 августа 2020 г.  № 88-19164/2020.


2. Нарушения ч.4 ст. 390 ГПК РФ допущены судебной коллегией по гражданским делам Московского областного суда при рассмотрении дела по иску Л. к Л.М., К.Т., Л.А., Л.О. о признании права собственности в порядке приобретательной давности на 3/4 доли жилого дома.


Обстоятельства дела: Л. на праве собственности принадлежит 1/4 доля жилого дома.  Ответчики свои права в отношении остальных 3/4 доли жилого дома не оформили, с 1989 г. права собственников не осуществляли, благоустройством жилого дома, его ремонтом не занимались. Истец и его родители владели спорным имуществом открыто, непрерывно длительное время, в связи с чем полагал, что имеет право на приобретение 3/4 доли жилого дома в силу приобретательной давности.


Решением Дмитровского городского суда Московской области от 30 мая 2019 г. в удовлетворении исковых требований Л. отказано.


Апелляционным определением от 12 августа 2019 г. указанное решение суда первой инстанции оставлено без изменения.


Определением судебной коллегии по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции от 4 декабря 2019 г. апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 12 августа 2019 г. отменено, дело направлено  на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.


При новом рассмотрении апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 2 марта 2020 г. решение Дмитровского городского суда Московской области от 30 мая 2019 г. отменено в части отказа в удовлетворении требований Л. к Л.М. и К.Т., новым решением иск Л. к Л.М. и К.Т., удовлетворен, за истцом признано право собственности на 1/2 долю в жилом доме, в порядке приобретательной давности. В остальной части решение оставлено без изменения.


Дело повторно пересматривалось по кассационной жалобе Л., который ссылался на незаконность судебных актов в части отказа в удовлетворении требований, заявленных к Л.А. и Л.О. о признании права собственности на 1/4 долю спорного жилого дома.


Как следовало из материалов дела и установлено судом, жилой дом принадлежал на праве собственности Л.Е., умершей 19 мая 1987 г., составившей при жизни завещание в равных долях на имя  Л.Ал.П.,  Л.Г.П.,  Т.З.П.,  Л.Ан.П.


Указанные лица умерли.


После смерти Л.Ан.П., Т.З.П., их наследники, соответственно К.Т., Л.М., приняли наследство, однако право собственности в отношении долей спорного жилого дома не оформили.


Ответчики Л.А. и Л.О., являющиеся наследниками Л.Г.П, приняли наследство путем подачи заявлений нотариусу. Л.А. на основании договора от 18 мая 2019 г. подарила Л.О. 1/8 долю спорного жилого дома. В связи с заключением договора дарения и ранее выданного свидетельства о праве на наследство по закону от 7 мая 2019 г. Л.О. является собственником 1/4 доли жилого дома.


Истцу Л. принадлежит 1/4 доли спорного жилого дома.


Разрешая спор по существу, суд первой инстанции, с которым согласилась апелляционная инстанция, руководствуясь положениями статьи 234 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее по тексту - ГК РФ), исходил из того, что владение истца не является добросовестным, поскольку он, как и его правопредшественники, знали о принадлежности других долей в праве на жилой дом ответчикам, которые каких-либо действий, направленных на отказ от права собственности на спорное имущество, не совершали. С учетом изложенного суд не усмотрел оснований  для признания за Л. права собственности на спорное недвижимое имущество в силу приобретательной давности, в связи с чем в удовлетворении иска отказал.


Проверяя законность и обоснованность решения суда первой инстанции при новом рассмотрении дела, суд апелляционной инстанции не согласился с выводами суда об отсутствии оснований для удовлетворения исковых требований Л. к Л.М. и К.Т., приняв признание иска указанными ответчиками, изложенное в соответствующих заявлениях. С учетом изложенного судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции в части отказа в удовлетворении требований Л. к Л.М. и К.Т., новым решением иск Л. к Л.М. и К.Т. удовлетворен.


Оставляя без изменения решение суда первой инстанции в части отказа в удовлетворении исковых требований Л. к Л.О. и Л.А., суд апелляционной инстанции указал на недоказанность истцом того обстоятельства, что он и его правопредшественники владели спорным имуществом как своим собственным в течение всего срока, предусмотренного статьей 234 ГК РФ.


Вместе с тем, суды обстоятельства владения и пользования жилым домом не устанавливали, оценки доводам истца о его (и его правопредшественников) непрерывном и открытом владении указанным объектом недвижимости с 1989 г., отсутствии у ответчиков Л.О. и Л.А. и их правопредшественников интереса в указанном имуществе, отстранении их с указанного времени от владения жилым домом, неисполнения ими обязанностей по его содержанию, а также представленным доказательствам (объяснениям сторон, письменным доказательствам, показаниям свидетелей) не дали.


При этом суды не привели никаких обстоятельств, из которых можно было бы сделать вывод о недобросовестности истца по отношению к владению спорным имуществом.

Отменяя апелляционное определение от 12 августа 2019 г., судебная коллегия по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции в определении от 4 декабря 2019 г. указала на необходимость исследования названных обстоятельств, однако при новом рассмотрении дела суд апелляционной инстанции указания вышестоящего суда не исполнил.


В связи с этом апелляционное определение в части оставления без изменения решения Дмитровского городского суда Московской области от 30 мая 2019 г. об отказе Л. в удовлетворении исковых требований к Л.О. и Л.А. о признании права собственности на долю жилого дома в порядке приобретательной давности отменено,  дело направлено на новое  апелляционное рассмотрение.

Определение судебной коллегии по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции от 15 июля 2020 г., № 88-18195/2020.

3. Невыполнение Истринским городским судом Московской области указаний вышестоящего суда также явилось основанием к повторной отмене апелляционного определения, принятого по делу по иску Е. к К. об изменении установленного судом размера алиментов на содержание несовершеннолетних детей.


19 февраля 2019 года Е. обратилась к мировому судье с иском к К. об изменении порядка взыскания и размера алиментов на содержание двух несовершеннолетних детей, указав, что с 2012 г. ответчик уплачивает на содержание детей алименты в размере 1/3 части со всех видов заработка, что в среднем составляет по 2 170 рублей на каждого ребенка, указанная сумма значительно меньше установленного для детей в Московской области прожиточного минимума.

Просила определить порядок взыскания алиментов в твердой денежной сумме в размере 5 962 рубля 50 коп. на каждого ребенка, что  составляет половину величины прожиточного минимума, установленного для детей в Московской области, ежемесячно, с последующей индексацией пропорционально росту величины прожиточного минимума.


Решением мирового судьи судебного участка № 65 Истринского  судебного района Московской области от 19 марта 2019 года исковые требования Е. удовлетворены, изменен ранее установленный размер алиментов: с К. в её пользу взысканы алименты на содержание двух несовершеннолетних детей в твердой денежной сумме в размере 5 962 рубля 50 коп. на каждого ребенка, что соответствует ½ доле прожиточного минимума для детей в Московской области, ежемесячно, до достижения детьми совершеннолетия, с последующей индексацией пропорционально увеличению установленного законом прожиточного минимума.


Постановлено производить взыскание алиментов во вновь установленном размере со дня вступления настоящего решения в законную силу.


Апелляционным определением Истринского городского суда Московской области от 13 августа 2019 года решение мирового судьи отменено, в удовлетворении иска Е. отказано.


Отменяя решение мирового судьи и отказывая в удовлетворении исковых требований об изменении размера и порядка взыскания алиментов, суд апелляционной инстанции исходил из того, что ответчик имеет постоянное место работы и стабильный заработок, за период с февраля 2013 года по январь 2019 года из его заработной платы удержаны и перечислены в пользу Е. алименты на содержание детей в общей сумме 285 162 рубля 00  коп., что в среднем составляет 2 376 рублей 35 коп. в месяц на каждого ребенка.

При этом, суд не выяснил, отвечает ли взыскание алиментов с К. в указанном размере интересам его несовершеннолетних детей, обеспечивает ли права детей на необходимое и достойное содержание.


Определением Первого кассационного суда общей юрисдикции от 20 января 2020 года апелляционное определение отменено, дело направлено в тот же суд на новое апелляционное рассмотрение.


При новом рассмотрении дела апелляционным определением Истринского городского суда Московской области от 18 мая 2020 года решение мирового судьи вновь отменено, постановлено новое решение, которым исковые требования Е. удовлетворены частично, изменен ранее установленный на основании судебного приказа мирового судьи судебного участка № 65 Истринского судебного района Московской области от 17 мая 2012 года размер взыскиваемых алиментов: с К. в пользу Е. взысканы алименты на содержание двух несовершеннолетних детей в твердой денежной сумме, в размере 5 000 рублей, ежемесячно, на каждого ребенка, с момента вступления решения суда в законную силу до достижения детьми совершеннолетия.


В удовлетворении остальной части иска – отказано.


Между тем,  отменяя решение мирового судьи и принимая новое решение о частичном удовлетворении исковых требований Е. путем взыскания с К. в её пользу алиментов на содержание детей в размере 5 000 рублей 00 коп. ежемесячно  на каждого ребенка, то есть менее половины величины прожиточного минимума, суд апелляционной инстанции не принял во внимание подлежащие применению нормы материального права.

В соответствии с пунктом 1 статьи 83 Семейного кодекса Российской Федерации, при отсутствии соглашения родителей об уплате алиментов на несовершеннолетних детей и в случаях, если родитель, обязанный уплачивать алименты, имеет нерегулярный, меняющийся заработок и (или) иной доход, либо если этот родитель получает заработок и (или) иной доход полностью или частично в натуре или в иностранной валюте, либо если у него отсутствует заработок и (или) иной доход, а также в других случаях, если взыскание алиментов в долевом отношении к заработку и (или) иному доходу родителя невозможно, затруднительно или существенно нарушает интересы одной из сторон, суд вправе определить размер алиментов, взыскиваемых ежемесячно, в твердой денежной сумме или одновременно в долях (в соответствии со статьей 81 настоящего Кодекса) и в твердой денежной сумме.


Согласно разъяснениям пункта 27 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 декабря 2017 года № 56 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел, связанных со взысканием алиментов», в силу пункта 2 статьи 83 СК РФ размер алиментов, взыскиваемых в твердой денежной сумме на несовершеннолетних детей с родителей, а также с бывших усыновителей при отмене усыновления (пункт 4 статьи 143 СК РФ), определяется судом исходя из максимально возможного сохранения ребенку прежнего уровня его обеспечения с учетом материального и семейного положения сторон и других заслуживающих внимания обстоятельств.


При этом следует иметь в виду, что с учетом положений статей 1 - 3 Федерального закона от 24 октября 1997 года N 134-ФЗ "О прожиточном минимуме в Российской Федерации", а также равной обязанности родителей по содержанию своих несовершеннолетних детей установление судом алиментов, подлежащих взысканию с одного из родителей ребенка, в размере менее половины соответствующей величины прожиточного минимума для детей может иметь место в случае, когда материальное и (или) семейное положение плательщика алиментов либо иные заслуживающие внимания обстоятельства объективно не позволяют произвести с него взыскание алиментов в размере половины соответствующей величины прожиточного минимума для детей.


Взыскивая с К. в пользу Е. алименты на содержание детей в размере по 5 000 рублей, ежемесячно, на каждого ребенка, суд не установил обстоятельства, объективно не позволяющие произвести с ответчика взыскание алиментов на содержание двух несовершеннолетних детей в размере половины соответствующей величины прожиточного минимума для детей.

Кроме того, согласно пункту 2 статьи 117 Семейного кодекса Российской Федерации, размер алиментов, взыскиваемых по решению суда в твердой денежной сумме, в целях их индексации устанавливается судом кратным величине прожиточного минимума, определенной в соответствии с правилами пункта 1 настоящей статьи, в том числе размер алиментов может быть установлен в виде доли величины прожиточного минимума.


Как разъяснено в пункте 35 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 декабря 2017 года № 56 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел, связанных со взысканием алиментов», с учетом положений статьи 117 СК РФ в резолютивной части решения суда, которым удовлетворено требование о взыскании алиментов на несовершеннолетних детей в твердой денежной сумме, должны в том числе содержаться следующие сведения: размер твердой денежной суммы алиментов в числовом выражении, а также эквивалент этой суммы (кратность, доля) с точностью до копеек относительно величины прожиточного минимума на детей, определенной в соответствии с правилами пункта 1 статьи 117 СК РФ.

В резолютивной части решения должно также содержаться указание о необходимости индексации алиментов по правилам, предусмотренным пунктом 1 статьи 117 СК РФ.


Названные требования закона судом апелляционной инстанции не выполнены: размер взыскиваемых алиментов установлен судом в твердой денежной сумме, без определения её кратности величине прожиточного минимума, а также без указания в резолютивной части решения о необходимости индексации алиментов.

Нарушения норм материального и процессуального права при рассмотрении дела об изменении размера алиментов на содержание несовершеннолетних детей повлекли отмену апелляционного определения, вынесенного 13 августа 2019 года, однако при новом рассмотрении дела в суде апелляционной инстанции 18 мая 2020 года, указания вышестоящего суда, в нарушение п.4 ст.390 ГПК РФ, не выполнены, что повлекло аналогичные нарушения норм материального и процессуального права, отмену судебного постановления.

С учетом характера допущенных нарушений закона в адрес судьи Истринского городского суда Московской области, дважды рассматривавшего настоящее дело в апелляционном порядке, вынесено частное определение.

Определение Первого кассационного суда общей юрисдикции от 10  сентября 2020 года № 88-21947/2020.

Вопросы применения норм процессуального права.


1. Согласно Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам, заключенной в г. Минске 22 января 1993 г., в редакции Протокола от 28 марта1997 г., при отсутствии совместного постоянного места жительства родителей и детей на территории государства – участника Конвенции спор о взыскании алиментов с одного из родителей на содержание ребенка подсуден суду государства, гражданином которого является ребенок.

П.Н. обратилась в суд с иском к П.О. о взыскании алиментов на содержание двух несовершеннолетних детей сторон в твердой денежной сумме в размере 80 000 руб. ежемесячно, до совершеннолетия детей; об установлении порядка индексации алиментов пропорционально росту величины прожиточного минимума; взыскании алиментов за прошедший период, начиная с декабря 2016 г. по настоящее время в размере 80 000 руб. за каждый месяц.

Определением Калужского районного суда Калужской области от 02 марта 2020 г. прекращено производство по гражданскому делу по иску П.Н. к П.О. о взыскании алиментов на основании ст. 220 ГПК РФ.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Калужского областного суда от 18 мая2020 г. определение оставлено без изменения.

Судом установлено, что П.О. (гражданин Российской Федерации) и П.Н. (гражданка Республики Армения) являются родителями двух несовершеннолетних детей, которые являются гражданами Российской Федерации.

Решением суда общей юрисдикции города Ереван Республики Армения от 26 июля 2019 г. удовлетворены исковые требования П.Н. об определении места проживания несовершеннолетних по месту проживания матери.

П.Н. и несовершеннолетние проживают в Республике Армения.

Суд первой инстанции, руководствуясь положениями Соглашения стран СНГ от 09 сентября 1994 г. «О гарантиях прав граждан в области выплаты социальных пособий, компенсационных выплат семьям с детьми и алиментов», ст. 6 СК РФ, ст. 134, 220, 224, 225 ГПК РФ, разъяснениями, изложенными в п. 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10.10.2003 г. № 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации», пришел к выводу о том, что спор П.Н. и П.О. о взыскании алиментов на содержание несовершеннолетних детей не относится к компетенции суда Российской Федерации, а нормы Семейного кодекса Российской Федерации к возникшим спорным правоотношениям неприменимы, в связи с чем прекратил производство по делу на основании ст. 220 ГПК РФ.

Соглашаясь с выводами суда первой инстанции, суд апелляционной инстанции, указал, что поскольку на момент обращения в суд дети постоянно проживали в Республике Армения, то спор о взыскании алиментов на их содержание относится к компетенции суда Республики Армения.

Первый кассационный суд общей юрисдикции не согласился с судебными постановлениями, указав, что они приняты с нарушением норм процессуального права.

Часть 1 статьи 47 Конституции Российской Федерации гарантирует право лица на рассмотрение дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом.

Подсудность гражданских дел с участием иностранных лиц в Российской Федерации определяется по общим правилам главы 3 ГПК РФ с применением специальных норм, содержащихся в главе 44 ГПК РФ.

Согласно ч. 2 ст. 402 ГПК РФ, суды Российской Федерации рассматривают дела с участием иностранных лиц, если организация-ответчик находится на территории Российской Федерации или гражданин-ответчик имеет место жительства в Российской Федерации.

В силу ч. 4 ст. 11 ГПК РФ, если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем те, которые предусмотрены законом, суд при разрешении гражданского дела применяет правила международного договора.

В соответствии со ст. 6 СК РФ, если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем те, которые предусмотрены семейным законодательством, применяются правила международного договора.

В соответствии со ст. 28 ГПК РФ, иск предъявляется в суд по месту жительства ответчика.

Согласно ст. 163 СК РФ, права и обязанности родителей и детей, в том числе обязанность родителей по содержанию детей, определяются законодательством государства, на территории которого они имеют совместное место жительства. При отсутствии совместного места жительства родителей и детей права и обязанности родителей и детей определяются законодательством государства, гражданином которого является ребенок. По требованию истца к алиментным обязательствам и к другим отношениям между родителями и детьми может быть применено законодательство государства, на территории которого постоянно проживает ребенок.

Российская Федерация и Армения являются участниками Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам, заключенной в г. Минске 22 января 1993 г.

В соответствии с п. 1 ст. 32 Конвенции, в редакции Протокола от 28 марта 1997 г., права и обязанности родителей и детей, в том числе обязательства родителей по содержанию детей, определяются законодательством Договаривающейся Стороны, на территории которой они имеют постоянное совместное место жительства, а при отсутствии постоянного совместного места жительства родителей и детей их взаимные права и обязанности определяются законодательством Договаривающейся Стороны, гражданином которой является ребенок.

Согласно п. 3 ст. 32 Конвенции по делам о правоотношениях между родителями и детьми компетентен суд Договаривающейся Стороны, законодательство которой подлежит применению в соответствии с пунктами 1 и 2 настоящей статьи.

Следовательно, согласно Минской конвенции в редакции Протокола при отсутствии совместного постоянного места жительства родителей и детей на территории государства – участника Конвенции спор о взыскании алиментов с одного из родителей на содержание ребенка подсуден суду государства, гражданином которого является ребенок, несмотря на то, что он может постоянно проживать в другом государстве – участнике Минской конвенции.

Как установлено судом и следует из материалов дела, несовершеннолетние дети, в интересах которых заявлен иск, являются гражданами Российской Федерации, ответчик зарегистрирован по месту жительства в Калужской области Российской Федерации.

При таких обстоятельствах, вывод суда о том, что спор П.Н. к П.О. о взыскании алиментов на содержание несовершеннолетних детей, являющихся гражданами Российской Федерации, не относится к компетенции суда Российской Федерации, противоречит приведенным нормам международного права.

При этом, сославшись на ст. 5 Соглашения стран СНГ от 9 сентября 1994 г. «О гарантиях прав граждан в области выплаты социальных пособий, компенсационных выплат семьям с детьми и алиментов», согласно которой установление и взыскание (выплата) алиментов гражданам Сторон (государств – участников Соглашения) осуществляется в порядке, предусмотренном национальным законодательством Стороны, на территории которого они проживают, судом не учтено, что указанная статья регулирует применимое материальное право к возникшим семейным отношениям, не регламентируя вопросы подсудности гражданских дел.

Учитывая изложенное, Первый кассационный суд общей юрисдикции пришел к выводу о необходимости отмены определения Калужского районного суда Калужской области от 02 марта 2020 г. и апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Калужского областного суда от 18 мая 2020 г. с направлением дела для рассмотрения в суд первой инстанции.

Определение Первого кассационного суда общей юрисдикции от 28 сентября 2020 г. № 88-22569/2020

2.  Если вступившим в законную силу решением суда рассмотрены требования о выплате страхового возмещения, при этом исковые требования о взыскании неустойки и финансовой санкции истцом заявлялись, но за иной период, то при обращении с иском о взыскании неустойки за другой период досудебный порядок урегулирования спора считается соблюденным.

К. обратилась в суд с иском к ПАО «САК «Энергогарант» о взыскании неустойки, расходов на оплату юридических услуг.

Определением мирового судьи судебного участка № 1 Железнодорожного района г. Пензы от 18 февраля 2020 г., оставленным без изменения апелляционным определением Железнодорожного районного суда г. Пензы от 26 мая 2020 г., исковое заявление К. возвращено заявителю, поскольку истцом не был соблюден обязательный досудебный порядок урегулирования спора.

Как установлено судами и следует из материалов дела, решением мирового судьи судебного участка № 4 Ленинского района г. Пензы от 21 июня 2019 г. исковые требования К. к ПАО «САК «Энергогарант» удовлетворены, с ответчика в пользу К. взысканы страховое возмещение, неустойка в размере, расходы по оплате услуг представителя, расходы на юридическое сопровождение в досудебном порядке, расходы по составлению экспертного заключения, расходы по оплате услуг аварийного комиссара.

Обращаясь в суд с настоящим иском 12 февраля 2020 г., К. указала, что решением мирового судьи от 21 июня 2019 г. неустойка взыскана по дату направления ответчику претензии – на 15 ноября 2018 г., в связи с чем просила взыскать неустойку за следующий период с 16 ноября 2018 г. по день фактического исполнения обязательства – 20 сентября 2019 г.

Поскольку иск о взыскании страхового возмещения был предъявлен истцом после 1 июня 2019 г., суды первой и апелляционной инстанций, основываясь на положениях п. 1 ч. 1 ст. 135 ГПК РФ, пришли к выводу о наличии оснований для возвращения искового заявления.

Согласиться с такими выводами нельзя, поскольку они сделаны вследствие неправильного применения норм материального и процессуального права.

В соответствии п. 1 ч. 1 ст. 135 ГПК РФ судья возвращает исковое заявление в случае, если истцом не соблюден установленный федеральным законом для данной категории дел досудебный порядок урегулирования спора либо истец не представил документы, подтверждающие соблюдение досудебного порядка урегулирования спора с ответчиком, если это предусмотрено федеральным законом для данной категории споров.

На основании п. 7 ч. 2 ст. 131 ГПК РФ, в исковом заявлении должны быть указаны сведения о соблюдении досудебного порядка обращения к ответчику, если это установлено федеральным законом или предусмотрено договором сторон.

В соответствии с требованиями абз. 3 ст. 132 ГПК РФ к исковому заявлению прилагается доказательство, подтверждающее выполнение обязательного досудебного порядка урегулирования спора, если такой порядок предусмотрен федеральным законом или договором.

3 сентября 2018 г. вступил в силу Федеральный закон от 4 июня 2018 г. № 123-ФЗ «Об уполномоченном по правам потребителей финансовых услуг».

Согласно ч. 1 ст. 25 Федерального закона от 4 июня 2018 г. № 123-ФЗ потребитель финансовых услуг вправе заявлять в судебном порядке требования к финансовой организации, указанные в ч. 2 ст. 15 настоящего Федерального закона, в случае: 1) непринятия финансовым уполномоченным решения по обращению по истечении предусмотренного ч. 8 ст. 20 настоящего Федерального закона срока рассмотрения обращения и принятия по нему решения; 2) прекращения рассмотрения обращения финансовым уполномоченным в соответствии со ст. 27 настоящего Федерального закона; 3) несогласия с вступившим в силу решением финансового уполномоченного.

В отношении страховых организаций, осуществляющих деятельность по обязательному страхованию гражданской ответственности владельцев транспортных средств, предусмотренному Федеральным законом от 25 апреля 2002 г. № 40-ФЗ «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств» (далее – Закон «Об ОСАГО»), страхованию средств наземного транспорта (за исключением средств железнодорожного транспорта) и добровольному страхованию гражданской ответственности владельцев автотранспортных средств, положения Федерального закона от 4 июня 2018 г. № 123-ФЗ применяются с 1 июня 2019 г.

Потребители финансовых услуг согласно п. 8 ст. 32 данного Закона вправе направить обращения финансовому уполномоченному в отношении договоров, которые были заключены до дня вступления в силу настоящего Федерального закона (услуг, которые были оказаны или должны были быть оказаны до дня вступления в силу настоящего Федерального закона).

Исходя из системного толкования п. 5 и п. 8 ст. 32 Федерального закона от 4 июня 2018 года № 123-ФЗ, при обращении в суд с 1 июня 2019 г. соблюдение потребителями финансовых услуг обязательного досудебного порядка урегулирования споров со страховыми организациями является обязательным.

Таким образом, законодателем установлен обязательный досудебный порядок урегулирования спора, в том числе по делам, возникающим из отношений по договорам добровольного страхования транспортных средств.

В качестве подтверждения соблюдения досудебного порядка урегулирования спора потребитель должен приложить к исковому заявлению в суд либо решение финансового уполномоченного, либо соглашение с финансовой организацией (в случае, если финансовая организация не исполняет его условия), либо уведомление о принятии обращения к рассмотрению или об отказе в принятии обращения к рассмотрению (ст. 15, ч. 4 ст. 25 Федерального закона от 4 июня 2018 года № 123-ФЗ).


        Как следует из представленных материалов, а также доводов кассационной жалобы истец к финансовому уполномоченному не обращался, с учетом подачи искового заявления после 1 июня 2019 г.

В совокупности с приведенным выше анализом законодательства, изменившим правила досудебного порядка урегулирования споров, вытекающих в том числе, и из правоотношений, регулируемых Законом «Об ОСАГО», следует учитывать, позицию Верховного Суда РФ, изложенную в абз. 2 п. 98 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26 декабря 2017 г. № 58 «О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств», из которой следует, что соблюдение предусмотренного абз. 4 п. 21 ст. 12 Закона «Об ОСАГО» обязательного досудебного порядка урегулирования спора для обращения в суд с требованиями о взыскании неустойки и/или финансовой санкции является обязательным, если вступившим в законную силу решением суда рассмотрены требования о выплате страхового возмещения, а исковые требования о взыскании неустойки и финансовой санкции истцом не заявлялись.

Из материалов дела следует, что К. ранее обращалась в суд с иском о взыскании неустойки за иной период времени – до 15 ноября 2018 г.

С учетом изложенного, у судов не имелось оснований для возложения на К. обязанности по соблюдению обязательного досудебного порядка урегулирования спора для обращения в суд с требованиями о взыскании неустойки за следующий период, в связи с чем определением Первого кассационного суда общей юрисдикции состоявшиеся судебные постановления  отменены, с направлением дела мировому судье для решения вопроса со стадии принятия.

Определение Первого кассационного суда общей юрисдикции от 28 сентября 2020 года № 88-22940/2020


3. Отказывая в удовлетворении ходатайства об отсрочке уплаты государственной пошлины, судами не было учтено, что отсутствие денежных средств для ее уплаты у заявителя не должно повлечь для него невозможность реализации права на судебную защиту.

Конкурсный управляющий ООО «П.» - Ч. обратился к мировому судье с заявлением о вынесении судебного приказа на взыскание с П. задолженности по оплате за содержание, ремонт жилья, диагностику газового оборудования и взыскании пени.

Определением мирового судьи, оставленным без изменения апелляционным определением Заводского районного суда г. Орла, данное заявление было возвращено в связи с отказом в удовлетворении ходатайства о предоставлении отсрочки по уплате государственной пошлины.

Как следует из представленных материалов, 9 апреля 2020 года Ч. обратился к мировому судье с вышеуказанным заявлением о вынесении судебного приказа, к которому было приложено ходатайство об отсрочке уплаты государственной пошлины, обоснованное введением в отношении ООО «П.» конкурсного производства (одной из стадий банкротства), отсутствием средств на расчетном счете и очередностью распоряжений, с приложением сведений о банковских счетах и справки о состоянии счетов.

Отказывая в удовлетворении ходатайства об отсрочке уплаты государственной пошлины, мировой судья, руководствуясь положениями ч.ч. 1, 2, 5 ст. 64, п. 1 ст. 76, ч. 1 ст. 333.41 НК РФ, п. 2 ст. 855 ГК РФ, пришел к выводу, что представленные взыскателем документы не дают оснований полагать, что у него возникнет возможность уплаты государственной пошлины в будущем и не отражают в целом финансового положения организации на момент подачи заявления о вынесении судебного приказа, в связи с чем оно подлежит возращению заявителю. С указанным выводом согласился суд апелляционной инстанции.

Суд кассационной инстанции с таким выводом о наличии оснований для возращения заявления согласиться не может, поскольку он сделан вследствие неправильного применения норм процессуального права.

Частью 2 ст. 123 ГПК РФ, что заявление о вынесении судебного приказа оплачивается государственной пошлиной в размере, установленном федеральным законом о налогах и сборах.

В соответствии со ст. 90 ГПК РФ основания и порядок предоставления отсрочки или рассрочки уплаты государственной пошлины устанавливаются в соответствии с законодательством Российской Федерации о налогах и сборах.

Согласно п. 2 ст. 333.20 НК РФ, суды общей юрисдикции или мировые судьи, исходя из имущественного положения плательщика, вправе освободить его от уплаты государственной пошлины по делам, рассматриваемым указанными судами или мировыми судьями, либо уменьшить ее размер, а также отсрочить (рассрочить) ее уплату в порядке, предусмотренном ст. 333.41 настоящего Кодекса.

Отсрочка уплаты государственной пошлины предоставляется по ходатайству заинтересованного лица в пределах срока, установленного п. 1 ст. 64 НК РФ (п. 1 ст. 333.41 НК РФ).

Общим основанием для отсрочки, рассрочки уплаты государственной пошлины судом выступает тяжелое имущественное положение лица, заявляющего соответствующее ходатайство. Наличие оснований для предоставления отсрочки или рассрочки уплаты пошлины должно быть подтверждено документально (п. 5 ст. 64 НК РФ). В связи с этим к заявлению прилагаются документы, подтверждающие неудовлетворительное имущественное положение плательщика, например справка о размере заработной платы, стипендии, пенсии, документы, свидетельствующие о нахождении на иждивении заявителя несовершеннолетних детей, нетрудоспособных лиц и др.

Предоставление отсрочки уплаты государственной пошлины лицу, имущественное положение которого не позволяет исполнить обязанность по уплате государственной пошлины на этапе обращения в суд, направлено на обеспечение доступности правосудия и реализацию права на судебную защиту, одной из целей которой является своевременность восстановления нарушенных прав и законных интересов заинтересованного лица.

В подтверждение тяжелого финансового положения заявителем представлены: решение арбитражного суда Орловской области от 11 марта 2019 г., которым ООО «П.» признано несостоятельным (банкротом), в отношении него введена процедура конкурсного производства, сведения налогового органа о банковских счетах налогоплательщика, а также справка банка о состоянии данных счетов.

Из представленной справки АКБ «Ланта-Банк» следует, что остаток на счетах ООО «П.» равен нулю, очередь не исполненных в срок распоряжений (картотека № 2) составляет в общей сумме 2 670 835 руб. 65 коп.

Таким образом, из решения арбитражного суда и справки о состоянии счетов видно, что на момент обращения в суд у истца отсутствуют денежные средства для исполнения обязанности по уплате государственной пошлины.

При этом в отсутствие возможности формирования конкурсной массы за счет судебного взыскания дебиторской задолженности вывод суда об ответственности заявителя за исполнение обязанности по уплате государственной пошлины в будущем неоснователен.

С учетом изложенного, у мирового судьи имелись основания для удовлетворения заявления о предоставлении отсрочки уплаты госпошлины, учитывая, что отсутствие денежных средств для ее уплаты у заявителя не должно повлечь для него невозможность реализации права на судебную защиту.

Определение Первого кассационного суда общей юрисдикции от 10 августа 2020 года № 88-19930/2020


4.  Исковые требования о признании гражданина недееспособным рассмотрены судом в отсутствие самого гражданина, сведения об извещении которого о месте и времени судебного заседания в материалах дела отсутствуют, а также без участия представителя  органа опеки и попечительства.

Климовское управление социальной защиты населения Министерства социального развития Московской области обратилось в суд с заявлением о признании Б.А. недееспособным, в обоснование требований указав, что Б.А. с 28 октября 2014 г. проживает в ГАСУСО МО «Климовский дом-интернат для престарелых и инвалидов», является инвалидом 2 группы, страдает психическим заболеванием, неоднократно проходил лечение в психиатрических больницах, в том числе принудительно в связи с совершением деяний, предусмотренных УК РФ. Б.А. не может понимать значение своих действий и руководить ими, нуждается в опеке.


Решением Климовского городского суда Московской области от 9 октября 2019 г., оставленным без изменения апелляционным определением Московского областного суда от 3 июня 2020 г., заявление удовлетворено.


Судебная коллегия не согласилась с указанными судебными постановлениями, исходя из следующего.


В соответствии со статьей 29 ГК РФ гражданин, который вследствие психического расстройства не может понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признан судом недееспособным в порядке, установленном гражданским процессуальным законодательством; над ним устанавливается опека (пункт 1); от имени гражданина, признанного недееспособным, сделки совершает его опекун (пункт 2).


Необходимость судебного порядка признания гражданина недееспособным обусловливается существенным изменением - в случае вынесения судом соответствующего решения - правового положения гражданина, который на формально неопределенный период лишается возможности самостоятельно, собственными действиями осуществлять свои права и обязанности.


Предназначение судебной процедуры - не допустить ошибочных оценок относительно способности гражданина понимать значение своих действий и руководить ими, особенно если разбирательство инициировано лицами, претендующими на роль опекунов: по смыслу статьи 46 Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьями 55 (часть 3) и 60, сам факт обращения с заявлением о признании гражданина недееспособным не предрешает решение суда и, следовательно, не может являться основанием для лишения этого гражданина гражданской процессуальной дееспособности, то есть возможности своими действиями в полном объеме осуществлять принадлежащие ему процессуальные права, выполнять процессуальные обязанности и поручать ведение дела в суде представителю.


Гражданин, в отношении которого рассматривается дело о признании его недееспособным, как это следует из статьи 34 и части второй статьи 263 ГПК РФ, являясь заинтересованным лицом, приобретает статус лица, участвующего в деле, и в этом качестве в соответствии со статьей 35 данного Кодекса имеет право знакомиться с материалами дела, делать выписки из них, снимать копии, заявлять отводы, представлять доказательства и участвовать в их исследовании, задавать вопросы другим лицам, участвующим в деле, свидетелям, экспертам и специалистам, заявлять ходатайства, в том числе об истребовании доказательств, давать объяснения суду в устной и письменной форме, приводить свои доводы по всем возникающим в ходе судебного разбирательства вопросам, возражать относительно ходатайств и доводов других лиц, участвующих в деле, обжаловать судебные постановления и использовать предоставленные законодательством о гражданском судопроизводстве другие процессуальные права.


Статьей 284 ГПК РФ предусматривается, что заявление о признании гражданина недееспособным суд рассматривает с участием самого гражданина, заявителя, прокурора, представителя органа опеки и попечительства; гражданин, в отношении которого рассматривается дело о признании его недееспособным, должен быть вызван в судебное заседание, если это возможно по состоянию здоровья гражданина (часть первая), то есть возможность для этого гражданина участвовать в судебном разбирательстве не исключается.


Непредоставление гражданину возможности лично или через выбранного им самим представителя участвовать в судебном заседании, в котором рассматривается заявление о признании его недееспособным, в том числе в результате неизвещения гражданина о времени и месте судебного заседания, является недопустимым ограничением не только права на получение квалифицированной юридической помощи, но и права на полную и эффективную судебную защиту, осуществляемую на основе равенства перед законом и судом, справедливого судебного разбирательства, состязательности и равноправия сторон и гарантируемую статьями 19 (часть 1), 45 (часть 2), 46 (часть 1), 55 (часть 3) и 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации, с тем чтобы исключить неправомерное ограничение конституционного права гражданина самостоятельно осуществлять в полном объеме свои права и обязанности (статья 60 Конституции Российской Федерации).


Заявление Управления социальной защиты населения о признании гражданина недееспособным было рассмотрено  судом первой инстанции  в отсутствие Б.А.


При этом, в материалах дела отсутствовали сведения об извещении судом первой инстанции Б.А. о времени и месте судебного заседания Климовского городского суда Московской области от 9 октября 2019 г., в котором дело было рассмотрено по существу.


Рассмотрение дела в отсутствие кого-либо из лиц, участвующих в деле и не извещенных надлежащим образом о времени и месте судебного заседания в соответствии с пунктом 2 части 4 статьи 330 ГПК РФ, является безусловным основанием для отмены решения суда первой инстанции.


Между тем суд апелляционной инстанции не усмотрел в действиях суда первой инстанции нарушений норм процессуального права и в нарушение требований части 5 статьи 330 ГПК РФ не перешел к рассмотрению дела по правилам производства в суде первой инстанции, лишив Б.А. права на судебную защиту.


Вместе с тем, при подаче апелляционной жалобы Б.А. приводил доводы о том, что ввиду неизвещения его о времени и месте рассмотрения дела, он был лишен возможности представить доказательства, в том числе трудовой договор № 76/2019 от 2 августа 2019 г., заключенный между  ним и ГАСУСО МО «Климовский дом-интернат для престарелых и инвалидов», на основании которого последний был принят на должность грузчика в указанное учреждение и осуществлял трудовую деятельность; в подтверждение трудовых отношений также просил приобщить расчетные листки за август – ноябрь 2019 г.


Судом апелляционной инстанции указанные обстоятельства не были приняты во внимание.


Отменяя апелляционное определение, как постановленное с нарушением норм процессуального права, судебная коллегия полагала также заслуживающими внимания доводы Б.А. о том, что 3 апреля 2019 г. он был госпитализирован в ГБУЗ Московской области «Психиатрическая больница № 2 им. В.И. Яковенко» на основании решения Чеховского городского суда Московской области по заявлению главного врача названного медицинского учреждения. Эксперты, проводившие судебно-психиатрическую экспертизу по настоящему делу, находятся в служебной зависимости от руководителя учреждения, в связи с чем, по мнению подателя жалобы, подлежали отводу.


Как следует из материалов дела, согласно заявлению Климовского управления социальной защиты населения Министерства социального развития Московской области Б.А. 3 апреля 2019 г. по настоящее время проходит лечение в ГБУЗ Московской области «Психиатрическая больница № 2 им. В.И. Яковенко», судебно-психиатрическая экспертиза по делу проведена указанным учреждением.


В Постановлении ЕСПЧ от 11.12.2008 г. «Дело «Шулепова (Shulepova) против Российской Федерации» (жалоба N 34449/03) Европейский суд рассмотрел вопрос о том, делало ли назначение экспертами сотрудников больницы, выступавшей в качестве ответчика, разбирательство несправедливым вопреки требованиям пункта 1 статьи 6 Конвенции.


Европейский суд напомнил, что назначение экспертов имеет значение при оценке соблюдения принципа равенства сторон. Сам факт того, что эксперты являются сотрудниками одной из сторон, не является достаточным для признания разбирательства несправедливым.


Хотя этот факт может вызвать подозрения относительно нейтральности экспертов, если последние и имеют определенное значение, оно не является решающим.

В силу части 3 статьи 86 ГПК РФ заключение эксперта для суда необязательно и оценивается судом по правилам, установленным в статье 67 названного кодекса. Несогласие суда с заключением должно быть мотивировано в решении или определении суда.


При таком положении с учетом приведенных Постановлений ЕСПЧ, изложенных норм процессуального права судебная коллегия пришла к выводу, что заключение экспертизы не обязательно, но должно оцениваться не произвольно, а в совокупности и во взаимной связи с другими доказательствами, чего судами обеих инстанций не было сделано.


Более того к кассационной жалобе Б.А. приложен протокол заседания № 5 врачебной комиссии АО «Научный центр персонализированной медицины», согласно которому комиссией сделан вывод, о том, что Б.А. способен к социальной адаптации, приобретению и осуществлению гражданских прав, созданию для себя гражданских обязанностей и исполнению их самостоятельно или при помощи других лиц.


Обстоятельства того, что Б.А. способен к социальной адаптации, приобретению и осуществлению гражданских прав, не были предметом оценки и исследования судов обеих инстанций.


Судебная коллегия также отметила, что в силу приведенной выше части 1 статьи 284 ГПК РФ заявление о признании гражданина недееспособным суд рассматривает с обязательным участием представителя органа опеки и попечительства.


Между тем материалы дела не содержат данных о том, что представитель названного органа принимал участие при рассмотрении дела.


Учитывая изложенное, судебная коллегия пришла к выводу о наличии оснований для отмены апелляционного определения и направления дела на новое апелляционное рассмотрение.

Определение судебной коллегии по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции от 23 сентября 2020 г., № 88-21993/2020.


5. В силу пункта 2 части 4 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, основанием для отмены судебных постановлений в кассационном порядке в любом случае является рассмотрение дела в отсутствие кого-либо из лиц, участвующих в деле и не извещенных надлежащим образом о времени и месте судебного заседания.

ООО КБ «Инвестиционный союз» в лице конкурсного управляющего Государственной корпорации «Агентство по страхованию вкладов», обратившись в суд, с учетом уточнения исковых требований, просило взыскать с К.К. задолженность по кредитному договору,  обратить взыскание на движимое имущество (транспортные средства), являющееся предметом залога.

Решением Ногинского городского суда Московской области от 18 июля 2019 года, иск удовлетворен частично: с К.К. в пользу истца взыскана задолженность по кредитному договору от 12 июля 2013 года - 17 123 952 руб. 17 коп. Обращено взыскание на заложенное имущество, принадлежащее ответчикам, в том числе автомобиль Мерседес-Бенц Актрос, грузовой тягач седельный, принадлежащий на праве собственности К.К.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от  26 февраля 2020 года решение суда первой инстанции изменено в части размера взысканных с К.К. в пользу ООО Коммерческий банк «Инвестиционный союз» в лице конкурсного управляющего Государственной корпорации «Агентство по страхованию вкладов» процентов за пользование суммой кредита. Решение  суда первой инстанции отменено в части отказа в иске к К.К., К.А. об обращении взыскания на заложенное имущество. В указанной части принято новое решение об обращении взыскания на принадлежащие им транспортные средства. В остальной части решение суда первой инстанции, в том числе в отношении ответчика А.А. оставлено без изменения.

С указанными судебными актами не согласился А.А., просил состоявшиеся по делу судебные постановления отменить в части обращения взыскания на принадлежащее ему заложенное имущество, а именно транспортное средство Мерседес-Бенц Актрос, грузовой тягач седельный, 2002 года выпуска. В остальной части судебные постановления не оспаривались.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 26 февраля 2020 года отменено, дело направлено на новое апелляционное рассмотрение по следующим основаниям.

Согласно части 1 статьи 46 Конституции Российской Федерации каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод.

В соответствии с частью 3 статьи 123 Конституции Российской Федерации и части 1 статьи 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судопроизводство по гражданским делам осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон.

Условием реализации принципа равноправия и состязательности сторон является надлежащее извещение о месте и времени рассмотрения дела.

Согласно части 1 статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд апелляционной инстанции извещает лиц, участвующих в деле, о времени и месте рассмотрения жалобы, представления в апелляционном порядке.

Как установлено частью 1 статьи 113 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, лица, участвующие в деле, а также свидетели, эксперты, специалисты и переводчики извещаются или вызываются в суд заказным письмом с уведомлением о вручении, судебной повесткой с уведомлением о вручении, телефонограммой или телеграммой, по факсимильной связи либо с использованием иных средств связи и доставки, обеспечивающих фиксирование судебного извещения или вызова и его вручение адресату.

В силу части 3 статьи 113 названного Кодекса, лицам, участвующим в деле, судебные извещения и вызовы должны быть вручены с таким расчетом, чтобы указанные лица имели достаточный срок для подготовки к делу и своевременной явки в суд.

Как следует из абзаца 2 пункта 1 статьи 165.1 Гражданского кодекса Российской Федерации, сообщение считается доставленным и в тех случаях, если оно поступило лицу, которому оно направлено (адресату), но по обстоятельствам, зависящим от него, не было ему вручено или адресат не ознакомился с ним.

В случае неявки кого-либо из лиц, участвующих в деле и извещенных о времени и месте судебного заседания, если ими не представлены сведения о причинах неявки или суд признает причины их неявки неуважительными, суд рассматривает дело без их участия (часть 3 статьи 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Таким образом, судебное заседание является процессуальной формой судебного разбирательства, проводимого в случаях, предусмотренных законом, с обязательным извещением участвующих в деле лиц о времени и месте судебного заседания. При этом, соблюдение правил надлежащего извещения лиц, участвующих в деле, о времени и месте судебного заседания является гарантией соблюдения процессуальных прав указанных лиц, а также гарантией обеспечения действия принципа состязательности и равноправия сторон в ходе судебного разбирательства.

По настоящему делу, его рассмотрение в апелляционном  порядке было назначено на 3 февраля 2020 года, о чем А.А. по адресу, соответствующему указанному в кассационной жалобе было направлено извещение (т.* л.д.*, *). Сведения о его получении адресатом в материалах дела отсутствуют.

Согласно протоколу судебного заседания судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 3 февраля 2020 года, в связи с отсутствием сведений о надлежащем извещении К.К. о времени и месте судебного заседания, судебное разбирательство было отложено на 26 февраля 2020 года (т.* л.д. *). Извещение А.А. от 4 февраля 2020 года об этом, по тому же адресу, Московским областным судом сдано в отделение почтовой связи 5 февраля 2020 года (т.* л.д.*,138*

Посчитав, что ответчик извещен надлежащим образом исходя из положений статьи 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд апелляционной инстанции рассмотрел дело в его отсутствие.

Между тем, согласно отчету об отслеживании отправления с почтовым идентификатором, почтовое отправление в адрес А.А. принято в отделении связи 6 февраля 2020 года, отражена неудачная попытка вручения 12 февраля 2020 года, 3 марта 2020 г. вручено адресату (л.д.140).

 По смыслу действующего гражданского процессуального законодательства, исходя из его целей, изложенных в статье 2 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суду предписывается своими действиями обеспечивать стороны разбирательства равными возможностями, в том числе, и на участие в судебном процессе.

В случае, когда возникает неясность по какому-либо вопросу, суду надлежит предпринимать необходимые действия для ее устранения.

В настоящем случае, суд апелляционной инстанции от выполнения данной обязанности уклонился, не установив, что ответчик извещен о времени рассмотрения дела в апелляционном порядке надлежащим образом либо извещение им не получено и возвращено в связи с истечением срока хранения по зависящим от него причинам.

Определение судебной коллегии по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции от 2 сентября  2020 года № 88-20031/2020.


6. Дело рассмотрено судом апелляционной инстанции ранее назначенного времени, в отсутствие истца, сведения об извещении которого о рассмотрении дела в указанное время в материалах дела отсутствуют.


П.И. обратилась с иском к ГСК «Центральный-1», в котором просила признать право собственности на гаражный бокс № 39 в порядке приобретательной давности, указав в обоснование своих требований, что с 1994 года открыто и добросовестно владеет указанным гаражом, является членом ГСК «Центральный-1».


Решением Пушкинского городского суда Московской области от 03 апреля 2019 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 14 августа 2019 года, исковые требования оставлены без удовлетворения.


В соответствии со статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.


Такие нарушения норм процессуального права были допущены судом апелляционной инстанции при рассмотрении данного дела.


В соответствии с частью 1 статьи 46 Конституции Российской Федерации каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод.


В соответствии с частью 3 статьи 123 Конституции Российской Федерации судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон.


Согласно части 1 статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции извещает лиц, участвующих в деле, о времени и месте рассмотрения жалобы, представления в апелляционном порядке.


Часть 3 статьи 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусматривает, что суд вправе рассмотреть дело в случае неявки кого-либо из лиц, участвующих в деле и извещенных о времени и месте судебного заседания, если ими не представлены сведения о причинах неявки или суд признает причины их неявки неуважительными.


По смыслу данной нормы права разбирательство гражданского дела происходит в судебном заседании с обязательным извещением участвующих в деле лиц, при этом судебное заседание выступает не только в качестве процессуальной формы проведения судебного разбирательства, но и является гарантией соблюдения принципов гражданского процессуального права и процессуальных прав участвующих в деле лиц на данной стадии гражданского процесса.


Однако без надлежащего извещения участников процесса о времени и месте проведения судебного разбирательства указанная функция судебного заседания не может быть выполнена. Отсюда вытекает необходимость неукоснительного соблюдения установленного гражданским процессуальным законодательством порядка извещения участвующих в деле лиц, причем в деле должны сохраняться необходимые доказательства, подтверждающие факт их надлежащего извещения.


Согласно пункту 2 части 4 статьи 379.7 основанием для отмены судебных постановлений в кассационном порядке в любом случае является рассмотрение дела в отсутствие кого-либо из лиц, участвующих в деле и не извещенных надлежащим образом о времени и месте судебного заседания.


Как следует из материалов дела, 22 июля 2019 года судебное заседание в суде апелляционной инстанции было отложено на 12 часов 45 минут 14 августа 2019 года (л.д. *), о чем истцу было направлено уведомление (л.д.*).

Однако, согласно протоколу судебного заседания от 14 августа 2019 года, судебное заседание суда апелляционной инстанции было открыто в 11 часов 20 минут и закрыто в 11 часов 30 минут.


Таким образом, дело судом апелляционной инстанции было рассмотрено ранее назначенного времени, в отсутствие истца, которая о рассмотрении дела в указанное время не была извещена.


Данное нарушение явилось основанием для отмены апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 14 августа 2019 года с возвращением дела на новое апелляционное рассмотрение.


Определение судебной коллегии по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции от 23 сентября 2020 года № 88-10103/2020




7. Согласно пункту 4 части 4 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, принятие судом решения о правах и обязанностях лиц, не привлеченных к участию в деле, является безусловным основанием для отмены судебного решения в апелляционном порядке.

В.П. обратилась в суд с иском к администрации Панинского муниципального района Воронежской области, администрации Панинского городского поселения Панинского муниципального района Воронежской области о признании права собственности на нежилое помещение.

В обоснование заявленных требований указано, что постановлением Панинской поселковой администрации Панинского района Воронежской области от 1 июня 2000 года ей было выдано разрешение на строительство нежилого помещения (пристройки к существующему зданию). В соответствии с выданным разрешением, было осуществлено строительство пристройки площадью 47,8 кв.м на земельном участке с кадастровым номером, расположенного *.

Возведенная пристройка была поставлена на кадастровый учет как нежилое помещение с присвоением кадастрового номера.

Указывая, что земельный участок, на котором расположено спорное строение, принадлежит ей на праве общей долевой собственности (доля  в праве 1/20), государственная регистрация права собственности на спорное строение невозможна, ввиду отсутствия разрешения на ввод объекта в эксплуатацию, В.П. обратилась в суд с настоящим иском, определив ответчиками администрацию Панинского муниципального района Воронежской области, и администрацию Панинского городского поселения Панинского муниципального района Воронежской области.

Решением Панинского районного суда Воронежской области от  21 декабря 2017 года за В.П. признано право собственности на нежилое помещение.

Лицом, не привлеченным к участию в деле – П.А. на указанное решение суда была подана апелляционная жалоба. В апелляционной жалобе и дополнениях к ней, П.А. указал, что при разрешении требований истца, суд не привлек его к участию в деле, тогда как он является сособственником земельного участка, на котором возведено спорное строение, о праве собственности на которое заявил истец. Оспариваемым решением разрешен вопрос о его правах на земельный участок, при котором он лишается права на часть земельного участка, ввиду принадлежности истцу 1/20 доли в праве собственности, что составляет 32 кв.м. от площади земельного участка, а общая площадь спорного строения составляет 47,8 кв.м.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Воронежского областного суда от 3 сентября 2019 года, апелляционная  жалоба П.А. на решение Панинского районного суда Воронежской области от 21 декабря 2017 года оставлена без рассмотрения по существу.

Оставляя апелляционную жалобу П.А. без рассмотрения по существу, суд апелляционной инстанции сослался на то, что обжалуемым решением не разрешен вопрос о его правах и обязанностях, он не был лишен каких-либо прав и не ограничен в своих правах, на него спорным решением не возложены никакие обязанности.

Судебная коллегия по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции отменила апелляционное определение, направив дело на новое рассмотрение, указав следующее.

В соответствии с частью 2 статьи 320 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, право апелляционного обжалования решения суда принадлежит сторонам и другим лицам, участвующим в деле.

Апелляционную жалобу вправе подать также лица, которые не были привлечены к участию в деле и вопрос о правах и об обязанностях которых был разрешен судом (часть 3 статьи 320 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Согласно разъяснению, содержащемуся в абзаце четвертом пункта 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 июня 2012 года № 13 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции», в силу части 4 статьи 13 и части 3 статьи 320 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации лица, не привлеченные к участию в деле, вправе обжаловать в апелляционном порядке решение суда первой инстанции в случае, если данным решением разрешен вопрос об их правах и обязанностях, то есть они лишаются прав, ограничиваются в правах, наделяются правами и (или) на них возлагаются обязанности. При этом, такие лица не обязательно должны быть указаны в мотивировочной и (или) резолютивной частях судебного постановления.

Апелляционная жалоба, поданная лицом, не привлеченным к участию в деле, должна содержать обоснование нарушения его прав и (или) возложения на него обязанностей обжалуемым решением суда (пункт 11).

Частью 2 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусмотрено, что суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

В силу абзаца 2 статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, названные выше требования распространяются и на суд апелляционной инстанции.

В соответствии с частью 1 статьи 38 названного Кодекса, сторонами в гражданском судопроизводстве являются истец и ответчик.

По смыслу указанной нормы, лицо, к которому истец предъявляет свои требования, участвует в деле качестве ответчика.

Согласно положениям пункта 4 статьи 4 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, основаниями для отмены решения суда первой инстанции в любом случае является принятие судом решения о правах и об обязанностях лиц, не привлеченных к участию в деле.

По настоящему делу, требования о признании права собственности истцом предъявлены к администрации Панинского муниципального района Воронежской области и администрации Панинского городского поселения Панинского муниципального района Воронежской области.

П.А. к участию в деле судом первой инстанции не привлекался, тогда как он является как сособственником земельного участка, на котором расположено спорное строение, так и собственником объектов недвижимости также расположенных на земельном участке.

Само по себе приобретение заявителем данных объектов у истца после строительства спорного объекта не умаляет его прав на привлечение к участию в деле.  Кроме того, исходя из доводов заявителя, спорный объект, на который признано право собственности истца, используется П.А. как принадлежностью к главной вещи, в котором расположен газовый отопительный котел.

Поскольку в апелляционной жалобе П.А. ссылался на то, что обжалуемым решением суда первой инстанции разрешены его права на земельный участок, то суду апелляционной инстанции следовало дать этому оценку и, в зависимости от того, кому принадлежит земельный участок на момент вынесения судом решения - ответчикам, к которым предъявлен иск, или не привлеченному к участию в деле П.А., а также иным лицам, разрешить вопрос о законности либо незаконности решения суда об удовлетворении иска.

Однако, в нарушение вышеприведенных норм процессуального права, судом апелляционной инстанции доводам апелляционной жалобы оценки не дано и обстоятельства, имеющие существенное значение для правильного разрешения требования, не установлены.

Определение судебной коллегии по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции от 26 августа  2020 года № 88-9829/2020



8. Нарушение принципа непосредственности исследования доказательств, установленного частью 1 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, является существенным нарушением норм процессуального права и основанием для отмены судебных актов.


Б. обратилась в суд с иском к муниципальному бюджетному дошкольному образовательному учреждению «Центр развития ребенка – детский сад № 66» о признании незаконным и отмене приказа об увольнении, восстановлении на работе, взыскании заработной платы за время вынужденного прогула, компенсации морального вреда, возложении обязанности по предоставлению оригинала трудовой книжки.


Решением районного суда от 28 августа 2019 г., оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам областного суда от 17 декабря 2019 г., Б. отказано в удовлетворении исковых требований.


Отменяя постановленные по делу судебные акты, судебная коллегия по гражданским делам Первого кассационного суда указала на то, что они приняты с нарушением норм процессуального права и они не могут быть признаны законными.


Решение суда должно быть законным и обоснованным (ст. 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Как разъяснено в пунктах 2 и 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. № 23 «О судебном решении»,  решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (ч. 1 ст. 1, ч. 3 ст. 11 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации). Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (ст. ст. 55, 59 - 61, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.


Между тем постановленные по настоящему делу судебные постановления вышеприведенным требованиям закона не соответствовали.

Из протокола судебного заседания от 28 августа 2019 г. следует, что перед вынесением решения по существу спора судом не исследовались конкретные документы и доказательства, что нарушает принцип непосредственности исследования доказательств, установленный частью 1 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.


Данный принцип гражданского процесса определяет метод исследования доказательств судом и является правовой гарантией их надлежащей оценки, установления действительных обстоятельств дела, формулирования правильных выводов и вынесения правосудного решения, и заключается в том, что суд, рассматривающий дело, обязан лично воспринимать доказательства по делу, а судебное постановление должно быть основано лишь на исследованных в судебном заседании доказательствах.


Исходя из этого принципа суд первой инстанции при рассмотрении дела, как того требует часть 1 статьи 157 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, обязан непосредственно исследовать доказательства по делу: заслушать объяснения сторон и третьих лиц, показания свидетелей, заключения экспертов, консультации и пояснения специалистов, ознакомиться с письменными доказательствами, осмотреть вещественные доказательства, прослушать аудиозаписи и просмотреть видеозаписи, что, в свою очередь в соответствии с частью 2 статьи 229 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации должно найти свое отражение в протоколе судебного заседания.


По настоящему делу суд первой инстанции вышеперечисленные требования процессуального законодательства не исполнил, в результате чего вынесенное решение основано на не исследованных судом доказательствах.


В апелляционной жалобе на решение суда Б. приводила доводы о том, что в нарушение вышеперечисленных норм процессуального права судом первой инстанции доказательства непосредственно не исследовались.


Однако данным доводам суд апелляционной инстанции оценки не дал, указав в апелляционном определении, что существенных нарушений норм процессуального права, являющихся в силу статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации безусловным основанием к отмене решения, судом допущено не было.

Таким образом, нарушения, допущенные при постановлении решения суда первой инстанции, судом апелляционной инстанции, проверявшим его законность, не устранены, представленные доказательства не исследованы, оценка им в апелляционном определении не дана.

Приведенные нарушения норм процессуального права, допущенные судами, могли быть исправлены только посредством отмены принятых по делу судебных постановлений и направления дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.


Определение судебной коллегии по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции от 27 июля 2020 года № 88-13742/2020.


9. Исходя из положений ст.ст. 67, 71, 195-198, 329 ГПК РФ выводы суда о фактах, имеющих юридическое значение для дела, не должны быть общими и абстрактными, они должны быть указаны в судебном постановлении убедительным образом со ссылками на нормативные правовые акты и доказательства, отвечающие требованиям относимости и допустимости (ст.ст. 59, 60 ГПК РФ).

АО «Нижегородский водоканал» обратилось в суд с иском (с учётом последующего уточнения) к Б.А., в котором просило взыскать с последнего задолженность по оплате холодной воды.

Б.А. обратился в суд со встречным иском к АО «Нижегородский водоканал» о признании договора № * от 16 ноября 2017 г. на водоснабжение и водоотведение незаключенным, указав, что его дочь А.А. ошибочно обратилась в АО «Нижегородский водоканал» с заявлением о заключении договора на водоснабжение и водоотведение. Данное заявление им было отозвано 19.10.2017 года.

Решением Арзамасского районного суда Нижегородской области от 30 июля 2019 г. исковые требования удовлетворены частично, в пользу АО «Нижегородский водоканал» взыскано с Б.А. 85 164 руб. 66 коп., госпошлина 2 754 руб. 95 коп., а всего 87 919 руб. 61 коп. Во встречном иске Б.А. к АО «Нижегородский водоканал» о признании договора не заключенным отказано.

Дополнительным решением Арзамасского районного суда Нижегородской области от 08 октября 2019 г. с Б.А. в пользу АО «Нижегородский водоканал» взысканы  пени.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Нижегородского областного суда от 11 февраля 2020 г. решение Арзамасского районного суда Нижегородской области от 30 июля 2019 г. оставлено без изменения.

Судами установлено и подтверждено материалами дела, что АО «Нижегородский водоканал» является гарантирующей организацией оказывающей абонентам услуги по водоснабжению и водоотведению.

Б.А. является собственником нежилых помещений. Обязательства по оплате вышеуказанных услуг надлежащим образом не исполняет, что явилось основанием для частичного удовлетворения исковых требований и взыскании задолженности.

С данными выводами согласился суд апелляционной инстанции.

С выводами судебных инстанций о наличии у Б.А., как собственника нежилых помещений, обязанности по оплате потребленных услуг водоснабжения и водоотведения, судебная коллегия по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции согласилась, однако не согласилась с выводами суда о размере задолженности, определенной к взысканию.

Как следует из материалов дела, при определении суммы образовавшейся задолженности, подлежащей взысканию с Б.А., суд первой инстанции руководствовался представленным АО «Нижегородский водоканал» информационным расчетом, формально включив его в текст решения суда.

Вместе с тем с нарушение требований ч. 2 ст. 56 ГПК РФ суд первой инстанции не проверил правильность представленного истцом расчета задолженности, фактически обосновав свои выводы о частичном удовлетворении исковых требований АО «Нижегородский водоканал» на представленном истцом информационном расчете.

Однако, математически указанный расчет является не верным, что привело к увеличению образовавшейся задолженности.

В соответствии с ч. 1 ст. 196 ГПК РФ при принятии решения суд оценивает доказательства, определяет, какие обстоятельства, имеющие значение для рассмотрения дела, установлены и какие обстоятельства не установлены, каковы правоотношения сторон, какой закон должен быть применен по данному делу и подлежит ли иск удовлетворению.

Суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств (ч. 1 ст. 67 ГПК РФ).

Исходя из положений ст.ст. 67, 71, 195-198, 329 ГПК РФ выводы суда о фактах, имеющих юридическое значение для дела, не должны быть общими и абстрактными, они должны быть указаны в судебном постановлении убедительным образом со ссылками на нормативные правовые акты и доказательства, отвечающие требованиям относимости и допустимости (ст.ст. 59, 60 ГПК РФ). В противном случае нарушаются задачи и смысл гражданского судопроизводства, установленные статьей 2 названного кодекса.

Оценка доказательств и отражение ее результатов в судебном решении являются проявлением дискреционных полномочий суда, необходимых для осуществления правосудия, вытекающих из принципа самостоятельности судебной власти, что, однако, не предполагает возможности оценки судом доказательств произвольно и в противоречии с законом.

Эти требования процессуального закона, как усматривается из содержания решения суда, судом первой инстанции выполнены не были, выводы суда об обстоятельствах, имеющих юридическое значение, не подтверждены доказательствами, отвечающими требованиям относимости и допустимости.

Допущенные нарушения норм процессуального права не были устранены при рассмотрении дела судом апелляционной инстанции, что явилось основанием для отмены апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Нижегородского областного суда от 11 февраля 2020 года с направлением дела на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

Определение судебной коллегии по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции от 2 июля 2020 г. № 88-16327/2020

                                                                                                      

10. Исходя из смысла ст. 201 ГПК РФ, в дополнительном решении суд не вправе изменять выводы о фактических обстоятельствах, установленных основным решением суда, а также выводы по существу заявленных требований.

Л.С. обратился в суд с иском к администрации муниципального образования городского округа Лосино-Петровского Московской области о возложении обязанности во внеочередном порядке предоставить ему на состав семьи, состоящей из 4-х человек, с учетом права Л.Ю., являющегося инвалидом с детства, по договору социального найма жилое помещение на территории городского округа Лосино-Петровский Московской области, отвечающее санитарным и техническим нормам, пригодное для заселения и проживания, юридически и фактически свободное, площадью с учетом нормы предоставления не менее 72 кв.м (по 18 кв.м на каждого) не позднее 01 апреля 2019 г.

Решением Щёлковского городского суда Московской области от 02 октября 2018 г. исковые требования удовлетворены: суд обязал администрацию городского округа Лосино-Петровский Московской области в течение года с момента вступления решения в законную силу предоставить вне очереди Л.С. на состав семьи из 4-х человек в черте г.о. Лосино-Петровский Московской области отдельное благоустроенное жилое помещение по договору социального найма, отвечающее установленным санитарным и техническим требованиям, по норме предоставления общей площади жилого помещения, с учетом права Л.Ю. на дополнительную жилую площадь.

Дополнительным решением Щёлковского городского суда Московской области от 27 мая 2019 г. суд обязал администрацию городского округа Лосино-Петровский Московской области в течение года с момента вступления решения в законную силу предоставить вне очереди Л.С. на состав семьи из 4-х человек в черте г.о. Лосино-Петровский Московской области отдельное благоустроенное жилое помещение по договору социального найма, отвечающее установленным санитарным и техническим требованиям,  не менее 25 кв.м общей площади жилого помещения.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 18 ноября 2019 г. дополнительное решение оставлено без изменения, резолютивная часть дополнена указанием на то, что жилое помещение необходимо предоставить Л.С. с учётом права Л.Ю. на дополнительную площадь.

При вынесении дополнительного решения и апелляционного определения судебными инстанциями были допущены нарушения норм процессуального права.

Так, согласно ст. 201 ГПК РФ, суд, принявший решение по делу, может по своей инициативе или по заявлению лиц, участвующих в деле, принять дополнительное решение суда в случае, если:

1) по какому-либо требованию, по которому лица, участвующие в деле, представляли доказательства и давали объяснения, не было принято решение суда;

2) суд, разрешив вопрос о праве, не указал размер присужденной суммы, имущество, подлежащее передаче, или действия, которые обязан совершить ответчик;

3) судом не разрешен вопрос о судебных расходах.

По настоящему делу суд, указав на то, что при принятии решения им не был разрешен вопрос о площади предоставляемого истицам жилого помещения, пришёл к выводу о необходимости принятия дополнительного решения и, руководствуясь ст.ст. 31, 53, 57 ЖК РФ, ст. 10 ГК РФ, ст. 6 Федерального закона  от 29 декабря 2004 г. № 189-ФЗ «О введении в действие Жилищного кодекса Российской Федерации», установив, что при определении уровня обеспеченности семьи Л.С. площадью жилого помещения не была учтена площадь жилого помещения, в котором семья проживает, вместо решения о предоставлении отдельного благоустроенного жилого помещения по договору социального найма по норме предоставления общей площади жилого помещения, с учетом права Л.Ю. на дополнительную жилую площадь, указал на предоставление отдельного благоустроенного жилого помещения по договору социального найма не менее 25 кв.м общей площади жилого помещения.

Тем самым судом было изменено основное решение, которое обжаловалось ответчиком в апелляционном порядке, но после принятия дополнительного решения ответчик апелляционную жалобу отозвал и она определением суда первой инстанции от 2 сентября 2019г. была возвращена заявителю.

В абз. 3 - 4 п. 15 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. № 23 «О судебном решении» разъяснено, что, предусматривая право суда принимать дополнительные решения, ст. 201 ГПК РФ вместе с тем ограничивает это право вопросами, которые были предметом судебного разбирательства, но не получили отражения в резолютивной части решения, или теми случаями, когда, разрешив вопрос о праве, суд не указал размера присужденной суммы либо не разрешил вопрос о судебных расходах.

Суд не вправе выйти за пределы требований ст. 201 ГПК РФ, а может исходить лишь из обстоятельств, рассмотренных в судебном заседании, восполнив недостатки решения.

Исходя из смысла данных положений закона и акта их толкования, в дополнительном решении суд не вправе изменять выводы о фактических обстоятельствах, установленных основным решением суда, а также выводы по существу заявленных требований.

Между тем требования приведенных выше правовых норм при разрешении дела судом первой инстанции не были учтены.

Суд апелляционной инстанции с дополнительным решением суда первой инстанции согласился, указав на правомерность вывода суда при принятии дополнительного решения об исключении из размера площади, подлежащей предоставлению истцу, ранее занимаемого им жилого помещения.

Согласно ч. 1 ст. 321 ГПК РФ суд апелляционной инстанции повторно рассматривает дело в судебном заседании по правилам производства в суде первой инстанции с учетом особенностей, предусмотренных главой 39 данного Кодекса.

Повторное рассмотрение дела в суде апелляционной инстанции предполагает проверку и оценку фактических обстоятельств дела и их юридическую квалификацию в пределах доводов апелляционных жалобы, представления и в рамках тех требований, которые уже были предметом рассмотрения в суде первой инстанции (п. 21 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 июня 2012 г. № 13 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции»).

Однако при вынесении определения судом апелляционной инстанции указанные выше требования закона не соблюдены, допущенные судом первой инстанции нарушения устранены не были.

Более того, суд апелляционной инстанции, оставляя дополнительное решение без изменения, апелляционную жалобу Л.С. без удовлетворения, дополнил резолютивную часть дополнительного решения указанием на то, что жилое помещение необходимо предоставить Л.С. с учётом права Л.Ю. на дополнительную площадь, что противоречит полномочиям суда апелляционной инстанции, предусмотренным п.1 ст. 328 ГПК РФ.

Указанное явилось основанием для отмены апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 18 ноября 2019 г. в кассационном порядке с  направлением дела на новое апелляционное рассмотрение.

Определение судебной коллегии по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции от 12 августа 2020 г. № 88-11229/2020.


11. Согласно пункту 6 части 2 статьи 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, апелляционное определение суда апелляционной инстанции должно отвечать требованиям законности и обоснованности.


ПАО «Сбербанк России»  обратилось в суд с исковым заявлением к Ш.Э. о взыскании задолженности по кредитному договору.


Решением Ногинского городского суда Московской области от 17 декабря 2018 года, в удовлетворении исковых требований отказано.


Рассматривая дело и разрешая спор, суд первой инстанции исходил из того, что обязательства по погашению суммы задолженности ответчиком исполнены. За основу данных выводов суд принял справку банка о проведенных операциях по картам ответчика за период с 29 июня 2018 года по 11 декабря 2018 года (л.д. *-*).  Ответчик, в частности, ссылалась на то, что 92 751 руб. 14 коп. было списано с её банковской карты на основании исполнительного документа, остальная сумма долга погашена добровольно.


Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 16 декабря 2019 года, решение суда первой инстанции отменено, по делу принято новое решение об удовлетворении исковых требований частично. С Ш.Э. в пользу ПАО «Сбербанк» взыскана задолженность по кредитному договору в размере 92 751 руб. 14 коп.  


Отменяя решение суда и принимая по делу новое решение о взыскании с Ш.Э. задолженности в размере 92 751 руб. 14 коп., суд апелляционной инстанции, на основании объяснения представителя истца и сведений о движении денежных средств по счету пришел к выводу о том, что денежные средства в общей сумме 92 751 руб. 14 коп., списанные по судебному приказу, были возвращены должнику в связи с отменой судебного приказа.


Статьей 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации установлено, что решение суда должно быть законным и обоснованным.


Пленумом Верховного Суда Российской Федерации в пунктах 2 и 3 постановления от 19 декабря 2003 года № 23 «О судебном решении» разъяснено, что решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (часть 1 статьи 1, часть 3 статьи 11 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации). Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59 - 61, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.


В соответствии с частью 1 статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд апелляционной инстанции повторно рассматривает дело в судебном заседании по правилам производства в суде первой инстанции с учетом особенностей, предусмотренных главой 39 настоящего Кодекса.


Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 21 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 июня 2012 года
№ 13 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции», по смыслу статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации повторное рассмотрение дела в суде апелляционной инстанции предполагает проверку и оценку фактических обстоятельств дела и их юридическую квалификацию в пределах доводов апелляционных жалобы, представления и в рамках тех требований, которые уже были предметом рассмотрения в суде первой инстанции.


Таким образом, апелляционное определение также должно соответствовать общим требованиям, предъявляемым к решению суда статьей 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, то есть должно быть законным и обоснованным.


Согласно части 4 статьи 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в мотивировочной части решения суда должны быть указаны обстоятельства дела, установленные судом, доказательства, на которых основаны выводы суда об этих обстоятельствах, доводы, по которым суд отвергает те или иные доказательства, законы, которыми руководствовался суд.


Исходя из положений статей 67, 71, 195 - 198 названного Кодекса, выводы суда о фактах, имеющих юридическое значение для дела, не должны быть общими и абстрактными, они должны быть указаны в судебном постановлении убедительным образом со ссылками на нормативные правовые акты и доказательства, отвечающие требованиям относимости и допустимости (статьи 59, 60 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации). В противном случае нарушаются задачи и смысл судопроизводства, установленные статьей 2 названного Кодекса.


Эти требования процессуального закона судом апелляционной инстанции соблюдены не были.


Согласно принятому судом апелляционной инстанции отчету об операциях по счету за период с 1 января 2018 года по 24 февраля 2019 года, со счета Ш.Э. производилось списание денежных средств на основании исполнительных документов: 29 июня 2018 года в сумме 19 687 руб. 18 коп., 2 июля 2018 года в сумме 46 384 руб. 26 коп.,  16 июля 2018 г. в сумме 5 147 руб. 28 коп., 1 августа 2018 года в сумме 9 480 руб., 31 августа 2018 года в сумме 12 051 руб. 71 коп., всего на общую сумму 92 751 руб. 14 коп.


7 сентября 2018 года, ранее списанные денежные средства возвращены на счет Ш.Э., на что указал суд апелляционной инстанции в обоснование выводов об отмене решения суда и принятии нового решения о взыскании 92 751 руб. 14 коп.


При этом, суд апелляционной инстанции не дал оценки тому обстоятельству, что 7 сентября 2018 года денежные средства в размере 92 751 руб. 14 коп. снова были списаны со счета Ш.Э. на основании исполнительных документов.


Представитель истца указывал в суде апелляционной инстанции на то, что денежные средства в размере 92 751 руб. 14 коп. были списаны 7 сентября 2018 года по другому исполнительному производству, но в нарушение части 2 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд апелляционной инстанции не поставил на обсуждение сторон вопрос о предоставлении доказательств, подтверждающих данное  утверждение, для их исследования, установления обстоятельств, имеющих значение для дела и принятия законного и обоснованного решения по делу.

Определение судебной коллегии по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции от 25 июня   2020 года № 88-16054/2020.


12. В соответствии с абз. 2 ч. 1 ст. 327.1 ГПК РФ, суд апелляционной инстанции оценивает имеющиеся в деле, а также дополнительно представленные доказательства. Дополнительные (новые) доказательства исследуются в порядке, установленном главой 6 ГПК РФ «Доказательства и доказывание» и статьями 175 - 189 ГПК РФ.

С.М. обратился в суд с иском к ООО «Стройдевелопментгрупп», с учётом уточнённых требований, о возложении обязанности устранить недостатки строительства, взыскании денежных средств и компенсации морального вреда.

Решением Калужского районного суда Калужской области от 02 марта 2020 г. в удовлетворении иска С.М. отказано в полном объёме.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Калужского областного суда от 18.06.2020 г. решение оставлено без изменения.

Принимая решение об отказе в удовлетворении иска, суд первой инстанции исходил из того, что заключением судебной строительно-технической экспертизы нарушений при строительстве дома №14, расположенного по адресу Сиреневый бульвар в г. Калуга, строительных норм и правил при устройстве вентканалов на 6-9 этажах 5 и 6 секций не установлено, в ходе осмотра квартиры №224 нарушений системы вытяжной вентиляции не выявлено.

Суд апелляционной инстанции, соглашаясь с решением суда, указал на то, что иных доказательств истцом суду не представлено.

С таким выводом судебная коллегия по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции не согласилась.

Как следует из материалов дела, С.М., обращаясь в суд с апелляционной жалобой на решение суда первой инстанции, указывая на несогласие с заключением судебной строительно-технической экспертизы,  просил приобщить в качестве дополнительного доказательства по делу заключение специалистов (рецензию) некоммерческого партнёрства «Саморегулируемая организация судебных экспертов» от 23 марта 2020 г., которую приобщает к апелляционной жалобе.

Из протокола судебного заседания апелляционной инстанции следует, что заявленное С.М. ходатайство о приобщении к материалам дела заключения специалистов (рецензии) №3317 от 23 марта 2020 г. на проведённую в рамках настоящего дела судебную строительно-техническую экспертизу удовлетворяется со ссылкой на то, что препятствий для приобщения данного заключения в качестве дополнительного доказательства не усматривается.

Согласно ч. 1 ст. 321 ГПК РФ суд апелляционной инстанции повторно рассматривает дело в судебном заседании по правилам производства в суде первой инстанции с учетом особенностей, предусмотренных главой 39 данного Кодекса.

Повторное рассмотрение дела в суде апелляционной инстанции предполагает проверку и оценку фактических обстоятельств дела и их юридическую квалификацию в пределах доводов апелляционных жалобы, представления и в рамках тех требований, которые уже были предметом рассмотрения в суде первой инстанции (п. 21 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 июня 2012 г. № 13 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции»).

В соответствии с абз. 2 ч. 1 ст. 327.1 ГПК РФ, суд апелляционной инстанции оценивает имеющиеся в деле, а также дополнительно представленные доказательства. Дополнительные доказательства принимаются судом апелляционной инстанции, если лицо, участвующее в деле, обосновало невозможность их представления в суд первой инстанции по причинам, не зависящим от него, и суд признает эти причины уважительными. О принятии новых доказательств суд апелляционной инстанции выносит определение.

Дополнительные (новые) доказательства исследуются в порядке, установленном главой 6 ГПК РФ «Доказательства и доказывание» и статьями 175 - 189 ГПК РФ.

В нарушение указанных норм суд апелляционной инстанции, удовлетворив ходатайство о приобщении к материалам дела заключения специалистов (рецензии) №3317 от 23 марта 2020 г. в качестве дополнительного доказательства, данное доказательство не исследовал, о чем свидетельствует протокол судебного заседания, и какого-либо суждения, оценки в апелляционном определении ему не дал.

Более того, как следует из материалов дела, данная рецензия в материалах дела отсутствует.

Из замечаний на протокол судебного заседания от 18 июня 2020 г., отклонённых судом, и содержания кассационной жалобы следует, что данное доказательство возвращено истцу без какого-либо процессуального действия.

С учетом изложенного, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калужского областного суда от 18 июня 2020 г., как не отвечающее требованиям закона, было отменено с направлением дела на новое апелляционное рассмотрение.

Определение судебной коллегии по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции от 23 сентября 2020 г. № 88-22193/2020.


13. Апелляционное определение содержит выводы, противоречащие обстоятельствам дела.


З. обратился с иском к Б., в котором просил взыскать сумму долга в размере 5500000 руб., проценты по займу в соответствии со статьей 809 Гражданского кодекса Российской Федерации в сумме 369517 руб. 12 коп., проценты за пользование чужими денежными средствами за период с 01 января 2019 года по 31 января 2019 года в размере 36202 руб. 05 коп., а далее по день фактического возврата суммы займа, указав в обоснование своих требований, что 02 февраля 2018 года передал Б. в долг 5500000 руб. на срок до 31 декабря 2018 года, в подтверждение чего Б. была написана расписка. Однако в установленный срок деньги ему возвращены не были.


Б.. подал встречный иск к З. о признании договора займа безденежным, так как деньги З. ему в долг не передавал, расписка от 02 февраля 2018 года составлена им под давлением.


Решением Балашихинского городского суда Московской области от 11 апреля 2019 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 04 марта 2020 года, иск З. удовлетворен, с Б. в пользу  З. взыскана сумма займа в размере 5500000 руб., проценты за пользование займом за период с 03 февраля 2018 года по 31 декабря 2018 года в размере 369517 руб. 12 коп., проценты за период с 01 января 2019 года по 31 января 2019 года в размере 36202 руб. 05 коп., а с 01 февраля 2019 года по день фактического возврата суммы займа. Встречный иск Б. оставлен без удовлетворения.


Судом первой инстанции установлено, что 02 февраля 2018 года З. передал Б. в долг 5500000 руб. с возвратом сумы долга в срок до 31 декабря 2018 года, о чем Б. составлена расписка, подлинник которой приобщен к материалам гражданского дела.


З. указывает, что долг Б. не возвращен. Доказательств возврата долга Б. не представлено, расписка находилась у займодавца.


31 декабря 2018 года З. в адрес Б. направлена претензия о возврате долга, которая оставлена без удовлетворения.


Разрешая спор по существу, суд первой инстанции с учетом установленных по делу обстоятельств, правоотношений сторон, а также закона подлежащего применению по данному делу (статьи 309, 310, 395, 421, 807, 808, 809, 810 Гражданского кодекса Российской Федерации), исходя из того, что доказательств возврата долга Б. не представлено, также как не представлено допустимых доказательств составления им расписки под угрозой, учитывая, что в правоохранительные органы по данному факту он не обращался, пришел к выводу о наличии оснований для удовлетворения исковых требований З. и отказа в удовлетворении встречного иска Б.


Суд апелляционной инстанции оставил решение суда первой инстанции без изменения.


Согласно статье 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации постановление суда апелляционной инстанции выносится в форме апелляционного определения. В апелляционном определении указываются: номер дела, присвоенный судом первой инстанции, дата и место вынесения определения, обстоятельства дела, установленные судом апелляционной инстанции, доказательства, на которых основаны выводы суда об этих обстоятельствах, законы и иные нормативные правовые акты, которыми руководствовался суд при принятии постановления, мотивы, по которым суд отклонил те или иные доказательства и не применил законы и иные нормативные правовые акты, на которые ссылались лица, участвующие в деле; выводы суда по результатам рассмотрения апелляционных жалобы, представления. При оставлении апелляционных жалобы, представления без удовлетворения суд обязан указать мотивы, по которым доводы апелляционных жалобы, представления отклоняются.


Вместе с тем, данные нормы права судом апелляционной инстанции грубо нарушены.


При указании наименования рассматриваемого дела, суд апелляционной инстанции не указал на рассмотрение судом встречного иска Б. к З. о признании договора займа безденежным.


В апелляционном определении указано, что с иском о взыскании долга обратился Б. к З., что З. написал расписку, в то время как иск подан З., а расписку, как установлено судом первой инстанции, писал Б. Указано, что решением суда иск Б. удовлетворен, что не соответствует действительности, так как судом первой инстанции Б. отказано в удовлетворении иска, а удовлетворен иск З.  Об обращении Б. со встречным иском к З. апелляционное определение сведений не содержит.


Суд апелляционной инстанции указал в апелляционном определении на то, что З. не согласился с решением суда первой инстанции и подал апелляционную жалобу, и именно его апелляционную жалобу судебная коллегия оставила без удовлетворения, в то время как апелляционная жалоба на решение суда была подана только Б., апелляционная жалоба которого не разрешена.


Суд апелляционной инстанции  указал, на установление судом первой инстанции того, что истец передал ответчику денежные средства в сумме  5000000 руб. Вместе с тем, из решения суда первой инстанции следует, что судом установлена передача в долг суммы в размере 5500000 руб., в связи с чем выводы суда апелляционной инстанции не соответствуют установленным обстоятельствам дела.


Допущенные судом апелляционной инстанции нарушения процессуального закона повлекли отмену апелляционного определения.


Определение судебной коллегии по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции от 26 августа 2020 года № 88-19892/202.



Вопросы применения норм материального права.


1. Денежные средства и иное имущество не подлежат возврату в качестве неосновательного обогащения, если будет установлено, что воля передавшего их лица осуществлена в отсутствие обязательств, то есть безвозмездно и без встречного предоставления - в дар либо в целях благотворительности.

Решением Петровского городского суда Саратовской области от 3 октября 2019 г., оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Саратовского областного суда от 11 декабря 2019 г. иск Б. к П. о взыскании неосновательного обогащения удовлетворен.

Судом установлено и из материалов дела следует, что с 26 февраля 2018 г. по 11 января 2019 г. с карты ПАО «Сбербанк России», принадлежащей истцу на банковскую карту ответчика, а также на абонентские номера телефонов, используемых ответчиком, были перечислены денежные средства в общей сложности на 77 400 руб. (57 переводов).

Разрешая спор и взыскивая указанную денежную сумму в качестве неосновательного обогащения, суд исходил из того, что денежные средства были получены ответчиком от Б. в отсутствие каких-либо обязательств, и не установил обстоятельств, при которых неосновательное обогащение в силу закона не подлежит возврату.

Судебная коллегия кассационной инстанции находит, что выводы суда не отвечают требованиям закона, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела и имеющимся в деле доказательствам в связи со следующим.

Истец в обоснование требований о взыскании неосновательного обогащения ссылается на заключенный между сторонами в устной форме договор займа.

Статья 56 ГПК РФ предусматривает обязанность каждой из сторон доказывать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений.

Правилами, предусмотренными п. 1 ст. 807, п. 2 ст. 808, п. 1 ст. 809, п. 1 ст. 810 ГК РФ, установлено, что по договору займа займодавец передает в собственность заемщику деньги или вещи, определенные родовыми признаками, а заемщик обязуется возвратить займодавцу такую же сумму денег или равное количество вещей, такого же рода и качества.

Судебная коллегия отмечает, что поскольку для возникновения обязательства по договору займа требуется фактическая передача кредитором должнику денежных средств (или других вещей, определенных родовыми признаками) именно на условиях договора займа, то в случае спора на кредиторе лежит обязанность доказать факт передачи должнику предмета займа и то, что между сторонами возникли отношения, регулируемые гл. 42 ГК РФ.

При наличии возражений со стороны ответчика относительно природы возникшего обязательства следует исходить из того, что займодавец заинтересован в обеспечении надлежащих доказательств, подтверждающих заключение договора займа, и в случае возникновения спора на нем лежит риск недоказанности соответствующего факта.

Согласно ч. 2 ст. 56 ГПК РФ суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

В соответствии с ч. 1 ст. 196 этого же кодекса при принятии решения суд оценивает доказательства, определяет, какие обстоятельства, имеющие значение для рассмотрения дела, установлены, и какие обстоятельства не установлены, каковы правоотношения сторон, какой закон должен быть применен по данному делу и подлежит ли иск удовлетворению.

По настоящему делу в исковом заявлении Б. ссылался на факт передачи им  денежных средств П. в долг и на уклонение последней от их возврата.

Как усматривается из протокола судебного заседания от 12 сентября 2019 г., сторона истца в обоснование требований о взыскании неосновательного обогащения ссылалась на заключенный между сторонами устный договор займа.

Факт получения ответчиком от истца 77 400 руб. сторонами не оспаривается.

В соответствии с п. 1 ст. 807 ГК РФ по договору займа одна сторона (заимодавец) передает или обязуется передать в собственность другой стороне (заемщику) деньги, вещи, определенные родовыми признаками, или ценные бумаги, а заемщик обязуется возвратить заимодавцу такую же сумму денег (сумму займа) или равное количество полученных им вещей того же рода и качества либо таких же ценных бумаг.

Согласно ст. 1102 гл. 60 ГК РФ лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счет другого лица (потерпевшего), обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество (неосновательное обогащение), за исключением случаев, предусмотренных ст. 1109 данного кодекса (п. 1). Правила, предусмотренные этой главой, применяются независимо от того, явилось ли неосновательное обогащение результатом поведения приобретателя имущества, самого потерпевшего, третьих лиц или произошло помимо их воли (п. 2).

Чтобы квалифицировать отношения как возникшие из неосновательного обогащения, они должны обладать признаками, определенными ст. 1102 ГК РФ.

По делам о взыскании неосновательного обогащения на истца возлагается обязанность доказать факт приобретения или сбережения имущества ответчиком, а на ответчика - обязанность доказать наличие законных оснований для приобретения или сбережения такого имущества либо наличие обстоятельств, при которых неосновательное обогащение в силу закона не подлежит возврату.

Из приведенных норм права в их взаимосвязи также следует, что квалификация правоотношений как займа или как неосновательного обогащения производится в зависимости от того, будет ли установлено судом, что денежные средства передавались по договору займа либо переданы в отсутствие договора займа без какого-либо правового основания.

В силу п. 4 ст. 1109 названного кодекса не подлежат возврату в качестве неосновательного обогащения денежные суммы и иное имущество, предоставленные во исполнение несуществующего обязательства, если приобретатель докажет, что лицо, требующее возврата имущества, знало об отсутствии обязательства либо предоставило имущество в целях благотворительности.

С учетом названной нормы денежные средства и иное имущество не подлежат возврату в качестве неосновательного обогащения, если будет установлено, что воля передавшего их лица осуществлена в отсутствие обязательств, то есть безвозмездно и без встречного предоставления - в дар либо в целях благотворительности.

В этой связи, не опровергнуты и заслуживают внимания доводы ответчика П., утверждавшей, что денежные средства истец перечислял ей безвозмездно, в силу имевшихся между ними в период с февраля 2018 г. по январь 2019 г., личных отношений. По собственной инициативе оплачивал ей услуги сотовой связи, переводил денежные средства для того, чтобы она покупала продукты, готовила ужины, организовывала совместные встречи. Судом не дана оценка доводам ответчика о том, что истец в силу личных отношений сторон в течение года нес расходы, переводя денежные средства на банковскую карту истца и на ее мобильный телефон, в отсутствие каких-либо обязательств перед ответчиком, добровольно и безвозмездно и без встречного предоставления (т.е. в дар).

Определение судебной коллегии по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции от 22 июля 2020 года № 88-10604/2020



2. При разрешении требований потребителей необходимо учитывать, что бремя доказывания обстоятельств, освобождающих от ответственности за неисполнение либо ненадлежащее исполнение обязательства, в том числе и за причинение вреда, лежит на продавце (изготовителе, исполнителе, уполномоченной организации или уполномоченном индивидуальном предпринимателе, импортере).

Решением городского суда, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Белгородского областного суда, в удовлетворении исковых требований К. к ИП П. о взыскании стоимости товара отказано.

Как установлено судами и следует из материалов дела, 9 декабря 2018 г. К. приобрела у ИП П. товар – смеситель для умывальника (излив змейка, бронза), стоимостью 3 888 руб. 75 коп. В процессе эксплуатации товара выявился недостаток, в связи с чем 3 октября 2019 г. истцом в адрес ИП П. была направлена претензия с отказом от исполнения договора купли-продажи и требованием о возврате уплаченных за товар денежных средств, которая осталась без удовлетворения.

Принимая решение об отказе в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции, с выводами которого согласился суд апелляционной инстанции, руководствуясь положениями ГК РФ, Закона РФ от 7 февраля 1992 г. № 2300-1 «О защите прав потребителей» (далее - Закон), п.п. 63, 67 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», п. 6.1 Указаний Банка России от 11 марта 2014 г. № 3210-У «О порядке ведения кассовых операций юридическими лицами и упрощенном порядке ведения кассовых операций индивидуальными предпринимателями и субъектами малого предпринимательства», п.п. 1, 2 Письма Банка России от 1 августа 2011 г. № 112-Т «О возврате денежных средств за товар (услугу), ранее оплаченный с использованием платежной карты», сделал вывод о злоупотреблении правом со стороны истца и недоказанностью истцом обстоятельств наличия недостатка в товаре.

Доводы кассационной жалобы повторяют доводы, которые были предметом судебного исследования суда апелляционной инстанции.

При этом судебная коллегия полагает необходимым обратить внимание на следующее.

Согласно ст. 379.6 ГПК РФ кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом. В интересах законности кассационный суд общей юрисдикции вправе выйти за пределы доводов кассационных жалобы, представления.

По смыслу ст. 2 ГПК РФ под интересами законности, которые дают суду, рассматривающему дело, основания для выхода за пределы доводов кассационной жалобы, следует, в частности, понимать необходимость обеспечения по рассматриваемому делу правильного применения норм материального или процессуального права.

С учетом изложенного, и в интересах законности суд считает необходимым при рассмотрении кассационной жалобы К. выйти за пределы ее доводов и обратить внимание на допущенные по делу нарушения норм материального и процессуального права, не указанные в жалобе.

Согласно ст. 469 ГК РФ продавец обязан передать покупателю товар, качество которого соответствует договору купли-продажи (п. 1). При отсутствии в договоре купли-продажи условий о качестве товара продавец обязан передать покупателю товар, пригодный для целей, для которых товар такого рода обычно используется (п. 2). Если законом или в установленном им порядке предусмотрены обязательные требования к качеству продаваемого товара, то продавец, осуществляющий предпринимательскую деятельность, обязан передать покупателю товар, соответствующий этим обязательным требованиям (п. 4).

В преамбуле Закона указано, что недостатком товара (работы, услуги) является несоответствие товара (работы, услуги) или обязательным требованиям, предусмотренным законом либо в установленном им порядке, или условиям договора (при их отсутствии или неполноте условий обычно предъявляемым требованиям), или целям, для которых товар (работа, услуга) такого рода обычно используется, или целям, о которых продавец (исполнитель) был поставлен в известность потребителем при заключении договора, или образцу и (или) описанию при продаже товара по образцу и (или) по описанию.

Согласно п. 1 ст. 18 Закона, потребитель в случае обнаружения в товаре недостатков, если они не были оговорены продавцом, по своему выбору вправе, в том числе, отказаться от исполнения договора купли-продажи и потребовать возврата уплаченной за товар суммы. По требованию продавца и за его счет потребитель должен возвратить товар с недостатками.

На основании п. 2 ст. 476 ГК РФ, в отношении товара, на который продавцом предоставлена гарантия качества, продавец отвечает за недостатки товара, если не докажет, что недостатки товара возникли после его передачи покупателю вследствие нарушения покупателем правил пользования товаром или его хранения, либо действий третьих лиц, либо непреодолимой силы. Аналогичная норма содержится в п. 6 ст. 18 Закона о защите прав потребителей.

Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 28 постановления Пленума Верховного Суда от 28 июня 2012 г. № 17, при разрешении требований потребителей необходимо учитывать, что бремя доказывания обстоятельств, освобождающих от ответственности за неисполнение либо ненадлежащее исполнение обязательства, в том числе и за причинение вреда, лежит на продавце (изготовителе, исполнителе, уполномоченной организации или уполномоченном индивидуальном предпринимателе, импортере).

Исключение составляют случаи продажи товара (выполнения работы, оказания услуги) ненадлежащего качества, когда распределение бремени доказывания зависит от того, был ли установлен на товар (работу, услугу) гарантийный срок, а также от времени обнаружения недостатков (п. 6 ст. 18, п.п. 5 и 6 ст. 19, п.п. 4, 5 и 6 ст. 29 Закона).

В силу п. 1 ст. 19 названного закона потребитель вправе предъявить предусмотренные ст. 18 этого закона требования к продавцу (изготовителю, уполномоченной организации или уполномоченному индивидуальному предпринимателю, импортеру) в отношении недостатков товара, если они обнаружены в течение гарантийного срока или срока годности.

Из материалов дела следует, что товар был приобретен 9 декабря 2018 г., а претензия истцом была направлена 3 октября 2019 г. Однако вопрос об установлении на товар гарантийного срока, либо о его отсутствии судами не выяснялся.

В соответствии с п. 5 ст. 18 Закона продавец (изготовитель), уполномоченная организация или уполномоченный индивидуальный предприниматель, импортер обязаны принять товар ненадлежащего качества у потребителя и в случае необходимости провести проверку качества товара. Потребитель вправе участвовать в проверке качества товара.

В случае спора о причинах возникновения недостатков товара продавец (изготовитель), уполномоченная организация или уполномоченный индивидуальный предприниматель, импортер обязаны провести экспертизу товара за свой счет. Экспертиза товара проводится в сроки, установленные ст.ст. 20, 21 и 22 настоящего Закона для удовлетворения соответствующих требований потребителя. Потребитель вправе присутствовать при проведении экспертизы товара и в случае несогласия с ее результатами оспорить заключение такой экспертизы в судебном порядке.

Неисполнение потребителем предусмотренной Законом обязанности о возврате товара ненадлежащего качества лишает последнего возможности исполнить требование закона о проведении проверки качества товара и (при наличии оснований) добровольно удовлетворить требование потребителя о возврате уплаченной за товар денежной суммы.

Вместе с тем, из материалов дела усматривается, что судом не выяснялся вопрос о характере недостатка (в случае его наличия в товаре), является ли недостаток производственным или эксплуатационным.

Частью 1 ст. 79 ГПК РФ предусмотрено, что в случае возникновения в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих специальных знаний в различных областях науки, техники, искусства, ремесла, суд назначает экспертизу. Проведение экспертизы может быть поручено судебно-экспертному учреждению, конкретному эксперту или нескольким экспертам.

В нарушение указанной правовой нормы судом не был поставлен на обсуждение сторон вопрос о назначении и проведении по делу судебной товароведческой экспертизы при отсутствии иных допустимых доказательств наличия или отсутствия недостатка в товаре (производственного или эксплуатационного) в материалах дела.

Указанные обстоятельства, а именно: не установление наличия или отсутствия недостатка в товаре, его характера (производственного или эксплуатационного), наличия либо отсутствия гарантийного срока на товар, безусловно ставят под сомнение законность и обоснованность судебных актов, поскольку от данных обстоятельств зависит и правильное распределение бремени доказывая по делу. Кроме того, судами не дана надлежащая оценка факту получения и дословному содержанию ответа на претензию истца.

Определение судебной коллегии по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции от 16 сентября 2020 года № 88-21990/2020.


3. Применение судом статьи 333 Гражданского кодекса Российской Федерации возможно в исключительных случаях и по заявлению ответчика с обязательным указанием мотивов, по которым суд полагает, что уменьшение размера неустойки является допустимым.

К. обратился в суд с иском к ООО «Эппл Рус» о взыскании неустойки, штрафа.

Решением Кировского районного суда города Саратова от 20 июня 2019 года К. отказано в удовлетворении иска.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Саратовского областного суда от 3 декабря 2019 года, решение Кировского районного суда города Саратова от 20 июня 2019 года отменено, принято новое решение, которым с ООО «Эппл Рус» в пользу К. взыскана неустойка в размере 30 000 руб., штраф  15 000 руб., судебные расходы.

Судом апелляционной инстанции установлено, что на момент обращения истца в суд с иском о взыскании неустойки и штрафа (7 мая 2019 года), ответчик ООО «Эппл Рус» не возвратил денежные средства за товар, который был им получен 26 января 2019 года. С указанного периода препятствий для исполнения своих обязательств у импортера не имелось, вместе с тем стоимость товара была выплачена истцу только 2 июля 2019 года. Отменяя решение суда первой инстанции, суд апелляционной инстанции, руководствуясь статьями 22, 23 Закона РФ от 7 февраля 1992 года № 2300-1«О защите прав потребителей», пришел к выводу, что оснований для отказа во взыскании неустойки у суда первой инстанции не имелось.

Суд апелляционной инстанции установил, что размер неустойки за период с 6 февраля 2019 года по 2 июля 2019 года составил 124 816 руб. 86 коп. и, указав, что размер исчисленной неустойки значительно превышает стоимость некачественного товара, руководствуясь положениями статьи 333 Гражданского кодекса Российской Федерации, без соответствующего заявления ответчика, ссылаясь на очевидную несоразмерность неустойки последствиям нарушения обязательства, определил к взысканию неустойку в размере 30 000 руб., штраф 15 000 руб.

Судебная коллегия по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции отменила апелляционное определение и направила дело на новое рассмотрение по следующим основаниям.

В соответствии со статьей 22 и пунктом 1 статьи 23 Закона Российской Федерации от 7 февраля 1992 года № 2300-1«О защите прав потребителей», за нарушение срока возврата уплаченной за товар денежной суммы продавец (изготовитель, уполномоченная организация или уполномоченный индивидуальный предприниматель, импортер), допустивший такое нарушение, уплачивает потребителю за каждый день просрочки неустойку (пеню) в размере одного процента цены товара.

Неустойкой (штрафом, пеней) признается определенная законом или договором денежная сумма, которую должник обязан уплатить кредитору в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства, в частности в случае просрочки его исполнения. По требованию об уплате неустойки кредитор не обязан доказывать причинение ему убытков (пункт 1 статьи 330 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Согласно пункту 1 статьи 333 Гражданского кодекса Российской Федерации, суд вправе уменьшить неустойку, если подлежащая уплате неустойка явно несоразмерна последствиям нарушения обязательства. Если обязательство нарушено лицом, осуществляющим предпринимательскую деятельность, суд вправе уменьшить неустойку при условии заявления должника о таком уменьшении.

В абзаце втором пункта 34 постановления Пленума Верховного Суда от 28 июня 2012 года № 17 «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей» разъяснено, что применение статьи 333 Гражданского кодекса Российской Федерации по делам о защите прав потребителей возможно в исключительных случаях и по заявлению ответчика с обязательным указанием мотивов, по которым суд полагает, что уменьшение размера неустойки является допустимым.

Аналогичные положения, предусматривающие инициативу ответчика в уменьшении неустойки (штрафа) на основании данной статьи, содержатся в пункте 72 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 марта 2016 года № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств», в котором также разъяснено, что заявление ответчика о применении положений статьи 333 Гражданского кодекса Российской Федерации может быть сделано исключительно при рассмотрении дела судом первой инстанции или судом апелляционной инстанции в случае, если он перешел к рассмотрению дела по правилам производства в суде первой инстанции.

Исходя из смысла приведенных выше правовых норм и разъяснений, а также принципа осуществления гражданских прав своей волей и в своем интересе (статья 1 Гражданского кодекса Российской Федерации) размер неустойки (штрафа) может быть снижен судом на основании статьи 333 Гражданского кодекса Российской Федерации только при наличии соответствующего заявления со стороны ответчика, поданного суду первой инстанции или апелляционной инстанции, если последним дело рассматривалось по правилам, установленным частью 5 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Материалы дела соответствующего мотивированного заявления ответчика об  уменьшении размера неустойки не содержат.

Определение судебной коллегии по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции от 16 августа 2020 года № 88-8213/2020


4. Дело направлено на новое рассмотрение, так как суды не вынесли на обсуждение вопрос о добросовестности и разумности действий законного владельца (собственника) источника повышенной опасности, передавшего автомобиль другому лицу без установления наличия у последнего права на управление транспортным средством (без включения его в рамках отношений по обязательному страхованию гражданской ответственности транспортных средств в страховой полис ОСАГО).

П. обратился с иском к З., М. о возмещении ущерба, судебных расходов.

В обоснование заявленных требований истец указал, что 12 апреля 2019 г. произошло дорожно-транспортное происшествие (далее – ДТП), в результате которого автомобилю истца были причинены повреждения. Виновным в ДТП признан водитель М.

Решением Люберецкого городского суда Московской области от 5 сентября 2019 г., оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 15 января 2020 г., исковые требования были удовлетворены частично.

Судами установлено, что 12 апреля 2019 г. водитель М., управляя транспортным средством «Мицубиси Фузо», нарушил Правила дорожного движения и совершил ДТП, в результате которого транспортное средство «Тойота Камри», принадлежащее П. получило повреждения. Согласно определению об отказе в возбуждении дела об административном правонарушении от 12 апреля 2019 г. водитель М. признан виновным в его совершении.

Собственником автомобиля «Мицубиси Фузо» является З. Гражданская ответственность М. на момент ДТП застрахована не была. Гражданская ответственность истца застрахована в СПАО «Ингосстрах».

В соответствии с экспертным заключением ООО «В.» от 7 мая 2019г. по обращению истца стоимость восстановительного ремонта транспортного средства с учетом износа составляет 548700 руб., без учета износа - 636 661,38 руб., дополнительная утрата товарной стоимости – 87643 руб.

Удовлетворяя исковые требования частично, суд первой инстанции, с выводом которого согласился суд апелляционной инстанции, исходил из того, что М. как виновник ДТП должен возместить причиненный истцу вред в полном объеме; у суда не имеется оснований полагать, что М. управлял автомобилем без законных на то оснований; основания для взыскания возмещения ущерба в солидарном порядке с собственника автомобиля и виновника ДТП отсутствуют, поскольку вред причинен только владельцем источника повышенной опасности, управлявшим им в момент ДТП; причинно-следственная связь между передачей собственником автомобиля во владение виновнику ДТП и причинением ущерба истцу отсутствует; Заболоцкий является ненадлежащим ответчиком.

Судебная коллегия по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции с указанными выводами судов не согласилась по следующим основаниям:

В соответствии со статьей 210 Гражданского кодекса Российской Федерации собственник несет бремя содержания принадлежащего ему имущества, если иное не установлено законом или договором.

Согласно положениям статьи 1079 настоящего Кодекса юридические лица и граждане, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих, включая использование транспортных средств, обязаны возместить вред, причиненный источником повышенной опасности, если не докажут, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего. Обязанность возмещения вреда возлагается на юридическое лицо или гражданина, которые владеют источником повышенной опасности на праве собственности, праве хозяйственного ведения или праве оперативного управления либо на ином законном основании (на праве аренды, по доверенности на право управления транспортным средством, в силу распоряжения соответствующего органа о передаче ему источника повышенной опасности и т.п.). Владелец источника повышенной опасности не отвечает за вред, причиненный этим источником, если докажет, что источник выбыл из егообладания в результате противоправных действий других лиц. Ответственность за вред, причиненный источником повышенной опасности, в таких случаях несут лица, противоправно завладевшие источником. При наличии вины владельца источника повышенной опасности в противоправном изъятии этого источника из его обладания ответственность может быть возложена как на владельца, так и на лицо, противоправно завладевшее источником повышенной опасности.

Из указанных правовых норм следует, что гражданско-правовой риск возникновения вредных последствий при использовании источника повышенной опасности возлагается на его собственника и при отсутствии его вины в непосредственном причинении вреда, как на лицо, несущее бремя содержания принадлежащего ему имущества. Таким образом, собственник источника повышенной опасности несет обязанность по возмещению причиненного этим источником вреда, если не докажет, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего, либо, что источник повышенной опасности выбыл из его обладания в результате противоправных действий других лиц или был передан иному лицу в установленном законом порядке.

Суды первой и апелляционной инстанций при рассмотрении настоящего дела исходили из того, что на момент ДТП у М. были законные основания на управление автомобилем.

Между тем сам по себе факт управления М. автомобилем на момент ДТП не может свидетельствовать о том, что именно водитель являлся владельцем источника повышенной опасности в смысле, придаваемом данному понятию в статье 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Факт передачи собственником транспортного средства другому лицу права управления им, в том числе с передачей ключей и регистрационных документов на автомобиль, подтверждает лишь волеизъявление собственника на передачу данного имущества в пользование и не свидетельствует о передаче права владения имуществом в установленном законом порядке, поскольку такое использование не лишает собственника имущества права владения им, а, следовательно, не освобождает от обязанности по возмещению вреда, причиненного этим источником повышенной опасности.

Предусмотренный статьей 1079 настоящего Кодекса перечень законных оснований владения источником повышенной опасности и документов, их подтверждающих, не является исчерпывающим, но любое из таких оснований требует соответствующего юридического оформления (заключение договора, выдача доверенности на право управления транспортным средством, внесение в страховой полис лица, допущенного к управлению транспортным средством, и т.п.).

С учётом приведенных выше норм права и в соответствии с частью 1 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации освобождение Заболоцкого Е.Р. как собственника источника повышенной опасности от гражданско-правовой ответственности могло иметь место при установлении обстоятельств передачи им в установленном законом порядке права владения автомобилем М., при этом обязанность по предоставлению таких доказательств лежала на самом З.

Между тем, как усматривается из материалов дела, гражданская ответственность М. на момент ДТП застрахована не была, что подтверждается постановлением по делу об административном правонарушении от 12 апреля 2019 г., и не может являться законным основанием на управление автомобилем. Также материалы дела не содержат никаких законных оснований владения М. источником повышенной опасности и документов, свидетельствующих о передаче З. в установленном законом порядке права владения автомобилем М.

Таким образом, не установив, по сути, факт перехода права владения источником повышенной опасности к М., не дав этому правовую оценку, суд первой инстанции фактически освободил Заболоцкого Е.Р. как собственника автомобиля от ответственности за причиненный данным источником вред, в этой связи судебное постановление суда апелляционной инстанций было отменено с  направлением дела на новое рассмотрение.

Определение судебной коллегии по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции от 02 сентября 2020 года № 88-21004/2020


5. Дело направлено на новое рассмотрение, поскольку установление и отмена налоговых льгот, а также изменение оснований, условий и порядка их использования осуществляются исключительно путем внесения соответствующих изменений в Закон Московской области от 24 ноября 2004 года № 151/2004-ОЗ «О льготном налогообложении в Московской области».


Л. обратилась с иском к МИФНС России № 16 по Московской области о признании решения незаконным, обязании предоставить льготу по уплате транспортного налога, указав в обоснование своих требований, что является многодетной матерью, имеет троих детей, двое из которых несовершеннолетние, один достиг 21 года, но обучается по очной форме в государственном учреждении, ее семья имеет статус многодетной с 13 ноября 2009 года.


11 декабря 2017 года она обратилась к ответчику с заявлением о предоставлении льготы по уплате транспортного налога на автомобиль Вольво *, государственный регистрационный знак *, мощностью менее 250 л.с., за период с мая по декабрь 2017 года, однако налоговый орган ее обращение своими решениями от 01 августа 2018 года и 15 августа 2018 года оставил без удовлетворения.


Решением Щелковского городского суда Московской области от 14 января 2019 года,  с учетом определения этого же суда от 11 октября 2019 года об исправлении описки, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 11 ноября 2019 года, иск удовлетворен.


Разрешая спор по существу, суд с учетом установленных по делу обстоятельств, исходя из того, что льгота по транспортному налогу предоставляется многодетным семьям, а в испрашиваемый период семья истца являлась многодетной, так как двое детей являлись несовершеннолетними, а один ребенок, хотя и достиг 21 года, но являлся обучающимся в государственном образовательном учреждении очной формы обучения, а, соответственно, отказ налогового органа в предоставлении льготы по транспортному налогу являлся неправомерным, пришел к выводу о наличии оснований для удовлетворения исковых требований, с чем согласился суд апелляционной инстанции.


Судебная коллегия по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции с данной позицией нижестоящих судов не согласилась по следующим основаниям.


Суды в подтверждение права истца на льготы по уплате транспортного налога сослались на Закон  Московской области от 12 января 2006 года № 1/2006-ОЗ «О мерах социальной поддержки семьи и детей в Московской области», в статье 2 которого дано определение, что многодетная семья - семья, воспитывающая трех или более несовершеннолетних детей.


К многодетным семьям по мерам социальной поддержки приравниваются семьи, утратившие статус многодетных в связи с достижением одним или несколькими детьми совершеннолетия, при условии, что совершеннолетние дети обучаются в образовательных учреждениях всех типов по очной форме обучения и не достигли 23 лет.


Вместе с тем судами не было учтено, что согласно Преамбуле данного закона, он регулирует отношения, связанные с предоставлением мер социальной поддержки семье и детям в Московской области, а данный абзац был введен в действие Законом Московской области от 16 октября 2007 года №178/2007-ОЗ.


Вопросы налогообложения урегулированы Законом Московской области от 24 ноября 2004 года № 151/2004-ОЗ «О льготном налогообложении в Московской области».


В соответствии со статьей 1 Закона Московской области от 24 ноября 2004 года № 151/2004-ОЗ «О льготном налогообложении в Московской области» настоящим Законом в соответствии с законодательством Российской Федерации о налогах и сборах на территории Московской области устанавливаются налоговые льготы по налогу на прибыль организаций и региональным налогам (далее в настоящем Законе - налоговые льготы), а также основания, условия и порядок их использования налогоплательщиками.


Установление и отмена налоговых льгот, а также изменение оснований, условий и порядка их использования осуществляются исключительно путем внесения соответствующих изменений в настоящий Закон.


Льготы многодетным семьям по транспортному налогу определены в статье 26.8 Закона Московской области от 24 ноября 2004 года № 151/2004-ОЗ «О льготном налогообложении в Московской области».


Согласно  части 1 статьи 26.8 данного Закона в целях настоящей статьи под многодетной семьей понимается семья, воспитывающая трех или более несовершеннолетних детей.


Данная норма введена Законом Московской области от 21 апреля 2011 года № 52/2011-ОЗ, то есть после введения в действие абзаца статьи 26.8 Закона  Московской области от 12 января 2006 года № 1/2006-ОЗ «О мерах социальной поддержки семьи и детей в Московской области», согласно которому к многодетным семьям по мерам социальной поддержки приравниваются семьи, утратившие статус многодетных в связи с достижением одним или несколькими детьми совершеннолетия, при условии, что совершеннолетние дети обучаются в образовательных учреждениях всех типов по очной форме обучения и не достигли 23 лет.


При этом определение многодетной семьи, в том виде, в котором оно дано в Законе Московской области от 12 января 2006 года № 1/2006-ОЗ «О мерах социальной поддержки семьи и детей в Московской области» не перешло в Закон Московской области от 24 ноября 2004 года № 151/2004-ОЗ «О льготном налогообложении в Московской области», а потому не подлежит применению при определении права на льготы по транспортному налогу, в соответствии требованиями части 2 статьи 1 Закона Московской области от 24 ноября 2004 года № 151/2004-ОЗ.


Данное нарушение, допущенное судом первой инстанции, судом апелляционной инстанции при проверке законности решения нижестоящего суда, в нарушение требований статей 327.1 и 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, оставлено без внимания.


При указанных обстоятельствах апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 11 ноября 2019 года отменено с направлением дела на новое апелляционное рассмотрение.

Определение судебной коллегии по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции от 02 сентября 2020 года № 88-9511/2020


6. Течение срока исковой давности прерывается совершением обязанным лицом действий, свидетельствующих о признании долга.

МУП «Служба единого заказчика» обратилось в суд с иском к Ш.И., А.Н., А.А., Н.В. о солидарном взыскании задолженности по оплате за жилое помещение и коммунальные услуги за период с 01.01.2012 г. по 30.04.2019 г.

Решением Климовского городского суда Московской области от 11.12.2019г. исковые требования удовлетворены частично.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 17.06.2020 г. решение оставлено без изменения.

Отказывая в удовлетворении исковых требований о взыскании с А.Н. задолженности и пени, образовавшихся за период с января 2012г. по август 2016 г. включительно, судебные инстанции пришли к выводу о пропуске истцом трехлетнего срока исковой давности, о применении которого заявлено ответчиком.

Судебная коллегия по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции не согласилась с выводом судебных инстанций о применении срока исковой давности по следующим основаниям.

Согласно п. 1 ст. 200 ГК РФ, если законом не установлено иное, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.

В силу ст. 203 ГК РФ, течение срока исковой давности прерывается совершением обязанным лицом действий, свидетельствующих о признании долга.

Как следует из разъяснений, изложенных в п. 20 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.09.2015 г. № 43 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности», к действиям, свидетельствующим о признании долга в целях перерыва течения срока исковой давности, в частности, могут относиться: признание претензии; изменение договора уполномоченным лицом, из которого следует, что должник признает наличие долга, равно как и просьба должника о таком изменении договора (например, об отсрочке или о рассрочке платежа); акт сверки взаимных расчетов, подписанный уполномоченным лицом. Ответ на претензию, не содержащий указания на признание долга, сам по себе не свидетельствует о признании долга.

Пунктом 2 ст. 206 ГК РФ установлено, что если по истечении срока исковой давности должник или иное обязанное лицо признает в письменной форме свой долг, течение исковой давности начинается заново.

Из материалов дела следует, что 18 мая 2018 г. между МУП «Служба единого заказчика» и А.Н. заключено соглашение о погашении задолженности, согласно условиям которого А.Н. признает задолженность в сумме 450 485,81 руб., пени по состоянию на 01.05.2018 г. в размере 246 927,60 руб.

Однако, судом первой инстанции оценка указанному доказательству, в нарушение положений ст. 67 ГПК РФ, дана не была.

В нарушение положений указанных выше норм материального права судом не исследовались обстоятельства, связанные с установлением действий, свидетельствующих о признании Анисимовой Н.С. долга в целях перерыва течения срока исковой давности.

При неправильном определении судом юридически значимых обстоятельств, вывод суда о пропуске истцом срока исковой давности по требованиям к А.Н. является преждевременным, что явилось основанием для отмены апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 17.06.2020 г. с направлением дела на новое апелляционное рассмотрение.

Определение судебной коллегии по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции от 09 сентября 2020г. № 88-21387/2020


7. При рассмотрении исков об устранении нарушений прав, не связанных с лишением владения, путем возведения ответчиком здания, строения, сооружения суд устанавливает факт соблюдения градостроительных и строительных норм и правил, действующих при строительстве соответствующего объекта.

А. обратился в суд с иском к М. о возложении обязанности снести самовольную постройку, демонтировать мансарду и кондиционер.

Решением Мытищинского городского суда Московской области от  16 августа 2018 года исковые требования А.. удовлетворены частично.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 29 мая 2019 года решение суда первой инстанции оставлено без изменения.

Судом установлено, что А. на праве собственности принадлежат земельный участок и жилой дом № *5 площадью 99,8 кв.м, расположенные в г. Мытищи Московской области.

М. на праве общей долевой собственности принадлежит соседний земельный участок и расположенный на нем жилой дом № *3.

Земельный участок № *3 и земельный участок № *5 являются смежными.

Удовлетворяя заявленные требования А. о сносе самовольно возведенного строения – сарая лит. Г (деревянная постройка), расположенного на земельном участке М., суд первой инстанции исходил из того, что спорное строение не соответствует строительно-техническим, санитарным, противопожарным нормам и правилам, несет угрозу жизни и здоровью граждан.

При этом принято во внимание заключение строительно-технической экспертизы, проведенной в рамках рассмотрения настоящего дела, согласно выводам которого деревянная постройка лит. Г-сарай не соответствует строительно-техническим, санитарным, противопожарным нормам и правилам. Сарай расположен на участке при доме № *3 на расстоянии 0,39-0,44 м от границы с участком при доме № *5, что нарушает требования п.7.1 СП 42.13330.2011, согласно которому минимальное расстояние от хозпостроек до границы участка должно составлять не менее 1 метра. Так же выявлено частичное отсутствие противопожарного состава на стенах. Скат крыши сарая ориентирован в сторону участка при доме № *5, что нарушает требования п. 7.1 СП 42.13330.2011, согласно которому скат крыши следует ориентировать таким образом, чтобы сток дождевой воды не попал на соседний участок. Угроза жизни и здоровью граждан установлена. В ходе экспертизы выявлено в постройке нахождение оборудованной выгребной ямы на расстоянии 6,57 м от строения, расположенного на участке истца, что нарушает требования СП 42.13330.2011, согласно которому расстояние от туалета до стен соседнего дома необходимо принимать не менее 12 м.

Экспертом также указано на технические возможности устранения выявленного нарушения в отношении строения лит. Г: снос данного строения; перенос строения в другую часть земельного участка на расстояние, установленное нормами противопожарной безопасности.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции.

С выводами судов о частичном удовлетворении заявленных требований судебная коллегия по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции не согласилась по следующим основаниям.

Пунктом 1 ст. 263 ГК РФ установлено, что собственник земельного участка может возводить на нем здания и сооружения, осуществлять их перестройку или снос, разрешать строительство на своем участке другим лицам. Эти права осуществляются при условии соблюдения градостроительных и строительных норм и правил, а также требований о целевом назначении земельного участка (пункт 2 статьи 260 указанного кодекса).

В силу ст. 304 ГК РФ собственник может требовать устранения всяких нарушений его права, хотя бы эти нарушения и не были соединены с лишением владения.

Как следует из разъяснений, изложенных в п. 45 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 10, Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации № 22 от 29 апреля 2010 г. «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав», применяя статью 304 Гражданского кодекса Российской Федерации, в силу которой собственник может требовать устранения всяких нарушений его права, хотя бы эти нарушения и не были соединены с лишением владения, судам необходимо учитывать следующее.

В силу статей 304 и 305 ГК РФ иск об устранении нарушений права, не связанных с лишением владения, подлежит удовлетворению в случае, если истец докажет, что он является собственником или лицом, владеющим имуществом по основанию, предусмотренному законом или договором, и что действиями ответчика, не связанными с лишением владения, нарушается его право собственности или законное владение.

Пунктом 46 названного постановления разъяснено, что при рассмотрении исков об устранении нарушений прав, не связанных с лишением владения, путем возведения ответчиком здания, строения, сооружения суд устанавливает факт соблюдения градостроительных и строительных норм и правил при строительстве соответствующего объекта.

Несоблюдение, в том числе незначительное, градостроительных и строительных норм и правил при строительстве может являться основанием для удовлетворения заявленного иска, если при этом нарушается право собственности или законное владение истца.

Применительно к приведенным нормам материального и процессуального права собственник, заявляющий такое требование, основанием которого является факт нарушения норм и правил, регламентирующих возведение строения (сарая) на земельном участке, а также нарушение прав и охраняемых законом интересов, должен доказать нарушение его права на владение и пользование участком со стороны лица, к которому заявлены эти требования.

Из материалов дела усматривается, что спорные земельные участки относятся к категории земель – земли населенных пунктов, с разрешенным использованием – индивидуальное жилищное строительство; для обслуживания жилого дома.

Поскольку основным объектом на земельном участке, принадлежащем ответчику, является индивидуальный жилой дом, то иные строения следует рассматривать как объекты вспомогательного использования.

Суд первой инстанции пришел к выводу о том, что иск о сносе сарая лит.Г подлежит удовлетворению, поскольку его существование угрожает жизни и здоровью истца из-за несоблюдения расстояний, предусмотренных СП 42.13330.2011, между деревянным строением и границей земельного участка истца, а также ввиду нарушения противопожарных норм и правил.

Между тем, суд не принял во внимание, что в соответствии со ст. 4 ГК РФ акты гражданского законодательства не имеют обратной силы и применяются к отношениям, возникшим после введения их в действие. Действие закона распространяется на отношения, возникшие до введения его в действие, только в случаях, когда это прямо предусмотрено законом ( пункт 1).

По настоящему делу время возведения спорного сарая судами не установлено, однако из краткой характеристики деревянной постройки лит. Г – сарай, содержащейся в заключении эксперта следует, что рассматриваемое сооружение 1972 года постройки.

Принимая решение о сносе спорного строения, суд первой инстанции не указал никакого закона, действовавшего в период возведения этого строения, предусматривающего такого рода ответственность.

Суд апелляционной инстанции сослался на положения ст. 222 ГК РФ, однако данная норма введена позже возведения спорной постройки, и указание на придание ей обратной силы отсутствует.

В обоснование вывода о нарушениях, допущенных при строительстве сарая, суд первой инстанции не привел ни одного нормативного акта, действовавшего на момент его постройки, на строительство которого разрешения не требовалось.

При этом суд, с учетом существования спорной постройки с 1972 года, не установил, как того требуют положения ст. 304 ГК РФ, созданы ли реально какие-то существенные препятствия истцу в пользовании его участком наличием спорного строения, в чем заключается угроза жизни и здоровью, отраженная в заключении эксперта, имеются ли иные способы устранения нарушений прав истца.

Поскольку снос является крайней мерой гражданско-правовой ответственности, допускаемой только при существенном нарушении действующих норм и реальной угрозе жизни, здоровью граждан и их имущества, чего судом не установлено, то устранение последствий нарушений должно быть соразмерно самому нарушению.

В соответствии с частью 2 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

Таким образом, суд, разрешая спор, в соответствии с положениями ч. 2 ст. 56 ГПК РФ должен был поставить на обсуждение сторон и определить каким иным способом, отличным от сноса строения, возможно восстановление нарушенного права истца.

Допущенные судом первой инстанции нарушения норм материального и процессуального права при рассмотрении дела судом апелляционной инстанции устранены не были, что явилось основанием для отмены апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 29 мая 2019 года в части оставления без изменения решения Мытищинского городского суда Московской области от 16 августа 2018 года об удовлетворении требований о сносе самовольно возведенной постройки сарай лит. Г.

Определение судебной коллегии по гражданским делам первого кассационного суда общей юрисдикции от 13 августа 2020 г. № 88-11762/2020


8. По смыслу п. 2 ст. 247 ГК РФ денежная компенсация устанавливается при объективной невозможности осуществления одним собственником полномочий по владению и пользованию имуществом, приходящимся на его долю.

М.Т., Х.С. обратились в суд с иском к А.Р., с учетом уточнений исковых требований, просили определить порядок пользования жилым домом, предложив свой вариант.

А.Р. предъявлен встречный иск к М.Т., Х.С.. об определении порядка пользования спорным жилым помещением с предложением своего варианта пользования.

Решением Фатежского районного суда Курской области от 30 августа 2019г. исковые требования сторон удовлетворены частично. Установлен порядок пользования жилым помещением, в пользование А.Р. передано жилое помещение.

С А.Р. в пользу М.Т., Х.С. взыскана ежемесячная денежная выплата за фактическое пользование принадлежащими им 5/12 долей каждому жилого дома по вышеуказанному адресу, в размере 2 879 руб. 93 коп. каждому в отдельности.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Курского областного суда от 28 ноября 2019 г. решение суда первой инстанции оставлено без изменения.

Судом установлено, что жилой дом принадлежит на праве общей долевой собственности М.Т., Х.С. (по 5/6 доли  каждому), А.Р. (1/6 доли).

Ранее указанный жилой дом принадлежал на праве собственности А.А., умершему 14 февраля 2008 г., наследниками которого по завещанию являются дочь М.Т. и внук Х.С.

А.Р. -  супруга умершего А.А., зарегистрирована и проживает в спорном домовладении с 12 ноября 2008 г.

М.Т. и Х.С. в спорном доме не проживают.

Из сведений об основных характеристиках объекта недвижимости от 17 апреля 2018 г. усматривается, что общая площадь спорного жилого дома составляет 66,3 кв.м, жилая – 33 кв.м.

Разрешая спор об определении порядка пользования жилым помещением, руководствуясь положениями ст.ст. 246, 247 ГК РФ, ст.ст. 30, 50 ЖК РФ,  суд первой инстанции пришел к выводу о передаче спорного жилого дома в пользование А.Р., взыскав с неё в пользу М.Т., Х.С. ежемесячную денежную выплату за фактическое пользование принадлежащими им долями (5/12 каждому).

При этом, суд первой инстанции исходил из того, что истцы по первоначальному иску не проживают в спорном доме, существенного интереса в использовании спорного имущества для цели проживания не имеют.

Также районный суд принял во внимание размер общей и жилой площади дома, расположение комнат, которые являются смежными, наличие конфликтных отношений между сособственниками, а также отсутствие между сособственниками соглашения о порядке пользования жилым помещением.

Суд учел, что согласно заключению эксперта №*/19 от 24 апреля 2019 г. реальный раздел дома возможен, но необходимо вмешательство в конструктивную схему дома, срок эксплуатации составляет 57 лет, что превышает предельный усредненный срок нормативной эксплуатации.

Определяя стоимость аренды жилого помещения, подлежащей взысканию, суд принял во внимание экспертное заключение ООО «Эксперт» от 16 августа 2019 г., по которому средняя цена аренды квадратного метра жилого помещения составляет 104,25 руб. в месяц. Стоимость аренды 5/12 доли спорного жилого помещения, составляет 2 897,93 руб. в месяц. Стоимость аренды 1/6 доли спорного жилого помещения составляет  1 151,97 руб. в месяц.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции.

С данным выводом не согласилась судебная коллегия по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции.

В соответствии с п.п. 1, 2 ст. 247 ГК РФ владение и пользование имуществом, находящимся в долевой собственности, осуществляются по соглашению всех ее участников, а при не достижении согласия - в порядке, устанавливаемом судом. Участник долевой собственности имеет право на предоставление в его владение и пользование части общего имущества, соразмерной его доле, а при невозможности этого вправе требовать от других участников, владеющих и пользующихся имуществом, приходящимся на его долю, соответствующей компенсации.

Как следует из разъяснений, изложенных в п. 37 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 1 июля 1996 г. № 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» невозможность раздела, находящегося в долевой собственности имущества в натуре либо выдела из него доли, в том числе и в случае, указанном в п. 4 ст. 252 ГК РФ, не исключает право участника общей долевой собственности заявить требование об определении порядка пользования этим имуществом, если этот порядок не установлен соглашением сторон. Разрешая такое требование, суд учитывает фактически сложившийся порядок пользования имуществом, который может точно не соответствовать долям в праве общей собственности, нуждаемость каждого из сособственников в этом имуществе и реальную возможность совместного пользования.

Пунктом 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 июня 1980 г. № 4 «О некоторых вопросах практики рассмотрения судами споров, возникающих между участниками общей собственности на жилой дом» (действующим на текущий момент) разъяснено, что при установлении порядка пользования домом (ст. 247 ГК РФ) каждому из сособственников передается в пользование конкретная часть строения исходя из его доли в праве собственности на дом. При этом право общей собственности на дом не прекращается. Выделенное помещение может быть неизолированным и не всегда точно соответствовать принадлежащим сособственникам долям.

Принимая решение по данному делу, суд первой инстанции определил такой порядок пользования спорным имуществом, который не был предложен ни одной из сторон. При этом из всех имеющихся в материалах дела в письменном виде уточнений исковых требований не следует, что М.Т., Х.С. заявляли требования о взыскании ежемесячной компенсации, отсутствуют указания на то и в протоколах судебных заседаний.

Кроме того, спорный жилой дом состоит из трех жилых комнат, прихожей, кухни, двух коридоров. Общая площадь дома 66,3 кв.м, жилая – 33,0 кв.м.

Согласно заключению судебной комплексной строительно-технической и оценочной экспертизы, проведенной в рамках рассмотрения настоящего дела, реальный раздел домовладения между совладельцами в соответствии с их долями в праве собственности возможен и предложены варианты раздела.

Таким образом, материалы дела свидетельствуют не только о наличии реальной возможности предоставления М.Т., Х.С. во владение и пользование помещений в спорном жилом доме с учетом их доли в праве собственности на спорное имущество, но и о реальной возможности произвести раздел этого имущества.

Доказательства чинения А.Р. препятствий в пользовании имуществом не представлены, какие-либо достоверные доказательства, подтверждающие конфликтные отношения между сторонами, за исключением пояснений М.Т., в материалах дела отсутствуют.

В данном конкретном случае суд первой инстанции не учел, что по смыслу п.2 ст. 247 ГК РФ денежная компенсация устанавливается при объективной невозможности осуществления одним собственником полномочий по владению и пользованию имуществом, приходящимся на его долю.

Таких обстоятельств по делу не установлено.

Наряду с этим необходимо отметить, что определяя размер компенсации, суд первой инстанции исходил из заключения ООО «Эксперт».

Из указанного заключения следует, что расчет ежемесячной арендной платы произведен с использованием сравнительного подхода по аналогичным объектам недвижимости, сдаваемым в аренду целиком в среднем по цене в среднем значении 104,25 руб. за один квадратный метр в месяц, с последующим определением стоимости 5/12 доли и 1/6 доли.

Между тем, спорный жилой дом свободным не является, в нем постоянно проживает А.Р., в связи с чем в аренду невозможно сдать весь дом, а лишь его часть. Соответственно, оценке подлежало определение стоимости платы за пользование объектом недвижимости, обремененным правами проживающего в нем сособственника.

Это также не было учтено судом первой инстанции и не устранено судом апелляционной инстанции, вследствие чего отменено апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Курского областного суда от 28 ноября 2019 г. с направлением дела на новое апелляционное рассмотрение.

Определение судебной коллегии по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции от 20 августа 2020 г. № 88-12391/2020.


9. Увольнение с военной службы не может служить основанием для лишения военнослужащего права на жилище, гарантированного статьей 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих».


ФКУ «Войсковая часть» обратилось в суд с иском к Д.В. и Д.Л., уточнив требования, просило признать Д.В., Д.Л. утратившими право пользования служебным жилым помещением; выселить Д.В., Д.Л. из указанного служебного жилого помещения, возложении на Д.В. обязанности сдать по акту должностным лицам ФКУ «Войсковая часть» служебное жилое помещение.


В обоснование заявленных требований указало, что спорное жилое помещение предоставлено Д.В. на период прохождения военной службы на территории закрытого военного городка. Однако по окончании службы ответчик, пренебрегая своими обязательствами, не сдал служебное помещение в установленном порядке. Требование истца об освобождении жилого помещения от 1 февраля 2018 г. оставлено ответчиками без исполнения.


Решением Чеховского городского суда Московской области от 18 ноября 2019 г., оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от  3 июня  2020 г., исковые требования удовлетворены.


Удовлетворяя исковые требования, суды исходили из того, что спорное служебное жилое помещение предоставлено ответчикам до 1 марта 2005 г., однако Д.В. не представлено доказательств, подтверждающих того, что он и члены его семьи в настоящее время состоят на учете нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договорам социального найма, либо имеют право состоять на таком учете, что в свою очередь предполагает признание их в установленном законом порядке малоимущими, а также их необеспеченность другим жилым помещением применительно к положениям ст. 51 ЖК РФ.


Судебная коллегия пришла к выводу о том, что указанный вывод противоречит нормам материального права, а выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела


Как следовало из материалов дела и было установлено судом, Д.В., * г. рождения, с 20 февраля 1976 г. по 22 января 2010 г. проходил военную службу по контракту в войсковой части, уволен по достижении предельного возраста пребывания на военной службе, выслуга лет – 35 лет 10 мес. 18 дн.


Согласно протоколу № * заседания Центральной жилищной комиссии войсковой части от 27 ноября 1992 г. прапорщик  Д.В. в составе семьи 4 человека поставлен на учет по улучшению жилищных условий на трехкомнатную квартиру.


В соответствии с выпиской из протокола № 9 заседания жилищной комиссии войсковой части от 28 августа 2002 г. Д.В. очереднику 1992 г. № 12 на семью из 4 человек (сам, жена, сын – 78 г.р., сын – 86 г.р.) предоставлена служебная трехкомнатная квартира жилой площадью 45,81 кв. м., военнослужащий снят с очереди по улучшению жилищных условий.


11 ноября 2002 г. в отношении названного жилого помещения между командиром войсковой части 52583 и Д.В. заключен договор найма служебного жилого помещения.


Из листа беседы с военнослужащим Д.В. от 13 июля 2010 г. следует, что он обеспечен жильем – проживает в 3-х комнатной служебной квартире на территории закрытого военного городка, которая отнесена к специализированному (служебному) жилищному фонду, последний не признан нуждающимся в улучшении жилищных условий.


Согласно справке войсковой части 95006 от 22 мая 2018 г. б/н Д.В. и члены его семьи в войсковой части на учете нуждающихся в жилых помещениях не состоят и не состояли, в период прохождения военной службы в подразделении войсковой части жилыми помещениями, государственным жилищным сертификатом, ссудой на строительство жилья не обеспечивались.


По состоянию на 19 августа 2019 г. ответчики зарегистрированы и проживают в спорном жилом помещении, иных жилых помещений на праве собственности или ином праве не имеют.


Требование истца от 1 февраля 2018 г. об освобождении указанного выше жилого помещения оставлено без исполнения.


Основанием для принятия судом решения о выселении Д.В. и Д.Л. из служебного жилого помещения послужило то, что Д.В. уволен с военной службы и право на занятие служебной жилой площади не имеет, в связи с чем ответчики подлежат выселению без предоставления другого жилого помещения.


Вместе с тем судом не учтено следующее.


Согласно положениям абз. 1 п. 1 ст. 15 Федерального закона от 27 мая 1998 г. № 76-ФЗ «О статусе военнослужащих» государство гарантирует военнослужащим обеспечение их жилыми помещениями в форме предоставления им денежных средств на приобретение или строительство жилых помещений либо предоставления им жилых помещений в порядке и на условиях, установленных настоящим Федеральным законом, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, за счет средств федерального бюджета.


Военнослужащим - гражданам, заключившим контракт о прохождении военной службы до 1 января 1998 г. (за исключением курсантов военных профессиональных образовательных организаций и военных образовательных организаций высшего образования), и совместно проживающим с ними членам их семей, признанным нуждающимися в жилых помещениях, федеральным органом исполнительной власти, в котором федеральным законом предусмотрена военная служба, предоставляются субсидия для приобретения или строительства жилого помещения либо жилые помещения, находящиеся в федеральной собственности, по выбору указанных граждан в собственность бесплатно или по договору социального найма с указанным федеральным органом исполнительной власти по месту военной службы, а при увольнении с военной службы по достижении ими предельного возраста пребывания на военной службе, по состоянию здоровья или в связи с организационно-штатными мероприятиями при общей продолжительности военной службы 10 лет и более - по избранному месту жительства (положения абз. 3 п. 1 ст. 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих»).


Исходя из абз. 1 п. 13 ст. 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих» (в редакции, действовавшей в период увольнения ответчика с военной службы) военнослужащие - граждане, проходящие военную службу по контракту, общая продолжительность военной службы которых составляет 20 лет и более, не обеспеченные на момент увольнения с военной службы жилыми помещениями, не могут быть исключены без их согласия из списка очередников на получение жилых помещений (улучшение жилищных условий) по последнему перед увольнением месту военной службы и обеспечиваются жилыми помещениями в соответствии с настоящим Федеральным законом, федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации.


Обеспечение жилым помещением военнослужащих-граждан, имеющих общую продолжительность военной службы 10 лет и более, при увольнении с военной службы по достижении ими предельного возраста пребывания на военной службе, состоянию здоровья или в связи с организационно-штатными мероприятиями и членов их семей при перемене места жительства осуществляется федеральными органами исполнительной власти, в которых предусмотрена военная служба, за счет средств федерального бюджета на строительство и приобретение жилого помещения, в том числе путем выдачи государственных жилищных сертификатов. Право на обеспечение жилым помещением на данных условиях предоставляется указанным гражданам один раз. Документы о сдаче жилых помещений Министерству обороны Российской Федерации (иному федеральному органу исполнительной власти, в котором федеральным законом предусмотрена военная служба) и снятии с регистрационного учета по прежнему месту жительства представляются указанными гражданами и совместно проживающими с ними членами их семей при получении жилого помещения по избранному месту жительства (абз. 1 п. 14 ст. 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих»).


В соответствии с п. 6 ст. 15 этого же федерального закона военнослужащие - граждане, а также граждане, уволенные с военной службы, и члены их семей имеют право безвозмездно получать в собственность занимаемые ими жилые помещения в соответствии с федеральными законами и иными нормативными правовыми актами, за исключением служебных жилых помещений и жилых помещений в закрытых военных городках.


Содержание приведенных норм федерального закона указывает на то, что реализация права на жилище военнослужащих, заключивших контракт о прохождении военной службы до 1 января 1998 г., осуществляется путем предоставления за счет федерального органа власти, в котором предусмотрена военная служба, жилых помещений в период военной службы с оставлением им этого жилья при увольнении с военной службы или с условием его сдачи для последующего обеспечения жильем по избранному месту жительства.


Необеспеченность гражданина жилым помещением по договору социального найма или отсутствие у него жилого помещения в собственности, в силу п. 1 ч. 1 ст. 51 ЖК РФ, является основанием для признания его нуждающимся в жилом помещении.


Постановлением Правительства Российской Федерации от 6 сентября 1998 г. № 1054 утверждены Правила учета военнослужащих, подлежащих увольнению с военной службы, и граждан, уволенных с военной службы в запас или в отставку и службы в органах внутренних дел, а также военнослужащих и сотрудников Государственной противопожарной службы, нуждающихся в получении жилых помещений или улучшении жилищных условий в избранном постоянном месте жительства (далее - Правила).


В соответствии с положениями подп. «а» п. 6 Правил нуждающимися в получении жилых помещений или улучшении жилищных условий в избранном постоянном месте жительства за счет средств федерального бюджета признаются граждане, проходившие военную службу по контракту в Вооруженных Силах Российской Федерации, федеральных органах исполнительной власти, в которых федеральным законом предусмотрена военная служба, в вооруженных силах и других воинских формированиях государств - участников СНГ, с которыми заключены соответствующие договоры, и уволенные с военной службы в запас или в отставку, прибывшие и вставшие на воинский учет по избранному постоянному месту жительства либо оставшиеся проживать по прежнему месту службы до получения жилья в избранном постоянном месте жительства, имеющие общую продолжительность военной службы 10 лет и более в календарном исчислении, а также сотрудники уголовно-исполнительной системы, прослужившие в учреждениях с особыми условиями хозяйственной деятельности Министерства внутренних дел Российской Федерации или Министерства юстиции Российской Федерации  10 лет и более в календарном исчислении, уволенные по достижении предельного возраста пребывания на военной службе.


Согласно подп. «ж» п. 7 Правил основанием признания граждан нуждающимися в получении жилых помещений или улучшении жилищных условий является проживание в общежитиях и на служебной жилой площади.


По настоящему делу было установлено, что на момент увольнения со службы Д.В. был обеспечен только служебным жильем, из которого его просит выселить истец.


Материалы дела не содержат сведений о том, что Д.В. и Д.Л. имеют в собственности, либо ином законном праве какие-либо жилые помещения.


Статьей 13 Федерального закона от 29 декабря 2004 г. № 189-ФЗ «О введении в действие Жилищного кодекса Российской Федерации» (далее – Вводный закон) установлено, что граждане, которые проживают в служебных жилых помещениях и жилых помещениях в общежитиях, предоставленных им до введения в действие Жилищного кодекса Российской Федерации, состоят на учете в качестве нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договорам социального найма, или имеют право состоять на данном учете, не могут быть выселены из указанных жилых помещений без предоставления других жилых помещений, если их выселение не допускалось законом до введения в действие Жилищного кодекса Российской Федерации.


Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 43 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 2 июля 2009 г. № 14 «О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при применении Жилищного кодекса Российской Федерации», судам следует учитывать, что ст. 13 Вводного закона предусмотрены дополнительные гарантии для граждан, проживающих в служебных жилых помещениях и жилых помещениях в общежитиях, предоставленных им до введения в действие Жилищного кодекса Российской Федерации. В соответствии с названной статьей указанные граждане, состоящие на учете в качестве нуждающихся в жилых помещениях, предоставленных по договорам социального найма (ч. 1 ст. 51 ЖК РФ), или имеющие право состоять на данном учете (ч. 2 ст. 52 ЖК РФ), не могут быть выселены из служебных жилых помещений и жилых помещений в общежитиях без предоставления других жилых помещений, если их выселение не допускалось законом до введения в действие Жилищного кодекса РФ.


Принимая во внимание вышеприведенные нормы материального права, положения ст. 13 Вводного закона, разъяснения Верховного Суда Российской Федерации по ее применению, судебная коллегия исходила из того, что право на дополнительные гарантии, то есть невозможность выселения граждан из служебного жилого помещения без предоставления другого жилого помещения, возникает у военнослужащих, которые должны состоять на учете нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договорам социального найма, либо иметь право состоять на таком учете.


В связи с этим вывод судов о том, что Д.В. и члены его семьи, которые до 1 марта 2005 г. был обеспечен только служебным жильем подлежит выселению без предоставления другого жилого помещения, поскольку им не представлено доказательств, подтверждающих, что он и члены его семьи в настоящее время состоят на учете нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договорам социального найма, либо имеют право состоять на таком учете, противоречит вышеприведенным положениям закона и материалам дела.


Само по себе увольнение с военной службы не может служить основанием для лишения военнослужащего права на жилище, гарантированного статьей 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих».


При таких обстоятельствах, судебная коллегия посчитала выводы суда первой инстанции о законности заявленных ФКУ «Войсковая часть» требований ошибочными, основанными на неверном применении норм материального права.


В целях соблюдения разумных сроков судопроизводства (ст. 6.1 ГПК РФ), апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 3 июня 2020 г. отменено, дело направлено на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.


Определение судебной коллегии по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции от 10 сентября 2020 года № 88-21657


10. Реализация родительских прав, связанных с воспитанием и развитием детей, предполагает совместное решение родителями вопросов, в том числе и по обеспечению отдыха детей, и по принятию решения о выезде ребенка за границу. При этом, судебный порядок рассмотрения спора предполагает исследование судом возможности конкретных поездок определенной продолжительности и в определенные государства в предполагаемые сроки.


М.С. обратилась в суд с иском к И.А. об изменении порядка общения с несовершеннолетними детьми И.П., * г. рождения, и И.М., * г. рождения.

В обоснование заявленных требований истица указала, что с 26 августа 2000 г. по 23 января 2019 г. состояла в браке с И.А., от которого стороны имеют двоих несовершеннолетних детей – И.М., * г. рождения, и И.П., * г. рождения.


Определением Химкинского городского суда Московской области от 19 марта 2019 г. утверждено мировое соглашение, по условиям которого место жительства несовершеннолетних детей определено с М.С., а также утвержден порядок общения ответчика с детьми. В настоящее время изменились обстоятельства и режим дня детей, в связи с чем определенный в соглашении порядок общения отца с детьми, не отвечает их интересам.


В частности, в течение двух лет их старший сын находился на домашнем обучении, с сентября 2019 г. он начал посещать общеобразовательную школу № * г. Москвы, в связи с чем общение ответчика с И.П. с  18.00 час. среды до 13.00 час. пятницы по его месту жительства в г. Дубна, стало невозможным. И.М. по медицинским показаниям посещает занятия с нейропсихологом и логопедом-дефектологом в пятницу вечером, в связи с чем, истец полагает, что общение ответчика с И.М. с 13.00 час. пятницы до 20.00 час. воскресенья не отвечает интересам ребенка.


С учетом уточнений, М.С. просила изменить порядок общения И.А. с детьми и установить следующий порядок общения ответчика с несовершеннолетними И.П. и И.М. каждые вторые и четвертые выходные месяца с 10.00 час. субботы до 20.00 час. воскресенья с соблюдением режима дня, медицинских рекомендаций и с учетом желания детей, их состояния здоровья; в летний период не более 7 дней.


Решением Дубненского городского суда Московской области от 8 октября 2019 г. исковые требования М.С. удовлетворены частично. Суд определил следующий порядок общения отца И.А. с несовершеннолетними детьми – И.П., * г. рождения, и И.М., * г. рождения:

- каждые вторые и четвертые выходные месяца с 9.30 час. субботы до 21.00 час. воскресенья, без присутствия матери, с соблюдением режима дня, медицинских рекомендаций, и с учетом желания детей;

- ежегодно в летний период в отпуске сроком 10 календарных дней;

- в случае болезни детей или иных причин, объективно препятствующих встречам отца с детьми, М.С. предупреждает И.А. о данных обстоятельствах заблаговременно;

- возможность встреч отца И.А. с детьми в каникулы, праздничные дни, дни рождения решается по согласованию родителей и с учетом желания детей.


Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 15 января 2020 г. решение Дубненского городского суда Московской области от 8 октября 2019 г. изменено, дополнено указаниями о праве И.А.:

- общаться с несовершеннолетними детьми – И.П., * г. рождения, и И.М., * г. рождения без присутствия матери М.С. еженедельно с возможностью посещения с ними по согласованию с матерью и с учетом мнения и желания несовершеннолетних детей, а также их режима дня, самочувствия спортивных, культурно-развлекательных учреждений, иных общественных мест по месту жительства детей;

- проводить с несовершеннолетними детьми – И.П., * г. рождения, и И.М., * г. рождения, ежегодный отпуск сроком до 14 календарных дней с возможностью выезда за пределы Российской Федерации с обязанностью уведомить М.С. о сроке и дате предполагаемой поездки с детьми по территории Российской Федерации;

- не менее чем за один месяц до начала поездки, а за пределы Российской Федерации - не менее чем за три месяца до начала данной поездки. Выбор конкретного периода совместного с детьми отпуска в летний период происходит по согласованию между родителями.


Судебная коллегия не согласилась с выводами суда апелляционной инстанции в части его выводов о праве ответчика на еженедельное общение с несовершеннолетними детьми, указав, что установленная судом длительность и периодичность общения отца с детьми не является разумной и достаточной, нарушающей принцип равноправия родителей, установленный статьей  63 Семейного кодекса Российской Федерации.


Кроме того, судебная коллегия посчитала, что установленная судом апелляционной инстанции возможность выезда отца с детьми за пределы Российской Федерации с обязанностью  уведомления М.С. о сроке и дате предполагаемой поездки не соответствует положениям п. 1 ст. 65 Семейного кодекса Российской Федерации, императивно  запрещающей осуществление родительских прав в противоречии с интересами детей.


Отменяя судебное постановление в указанной части, судебная коллегия полагала, что судом второй инстанции не применены нормы материального права, подлежащие в данном случае применению.


Порядок выезда за пределы Российской Федерации регламентирован Федеральным законом от 15 августа 1996 г. № 114-ФЗ «О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию».


В силу положений ст. 20 Закона «О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию» несовершеннолетний гражданин Российской Федерации, как правило, выезжает из Российской Федерации совместно хотя бы с одним из родителей, усыновителей, опекунов или попечителей. В случае, если несовершеннолетний гражданин Российской Федерации выезжает из Российской Федерации без сопровождения, он должен иметь при себе кроме паспорта нотариально оформленное согласие названных лиц на выезд несовершеннолетнего гражданина Российской Федерации с указанием срока выезда и государства (государств), которое (которые) он намерен посетить.


В статье 21 указанного Закона определено, что в случае, если один из родителей, усыновителей, опекунов или попечителей заявит о своем несогласии на выезд из Российской Федерации несовершеннолетнего гражданина Российской Федерации, вопрос о возможности его выезда из Российской Федерации разрешается в судебном порядке.


Указанный в данной статье судебный порядок рассмотрения спора предполагает исследование судом возможности конкретных поездок определенной продолжительности и в определенные государства в предполагаемые сроки.


Между тем ни истцом, ни ответчиком суду не представлено сведений о намерении выезда И.А. с несовершеннолетними детьми за пределы Российской Федерации с указанием конкретного государства, сроков выезда и продолжительности поездки.


При таких обстоятельствах, судебная коллегия полагала, что апелляционное определение в указанной части не отвечает принципам исполнимости судебного акта, поскольку при наличии между М.С. и И.А. спора о порядке общения, суд не указал, каким образом ответчику надлежит согласовывать с матерью время общения с детьми.


Установив, что суд первой инстанции надлежащим образом разрешил дело, правильно применил нормы материального права, каких-либо нарушений процессуальных норм им не было допущено, судебная коллегия пришла к выводу о наличии оснований для отмены определения суда апелляционной инстанции и оставления в силе решения суда первой инстанции.

Определение судебной коллегии по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции от 16 июля 2020 г. № 88 - 17311/2020.


11. При разрешении вопроса о возможности взыскания с работника  прямого действительного ущерба факт недостачи может считаться установленным только при условии выполнения в ходе инвентаризации всех необходимых проверочных мероприятий, результаты которых должны быть оформлены документально в предусмотренном законом порядке.


Общество обратилось в суд с иском к В. о взыскании ущерба, причиненного работником работодателю.


Решением районного суда от 12 декабря 2019 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам областного суда от 17 марта 2020 года, исковые требования  Общества удовлетворены.


Судом установлено, что В. на основании трудового договора от 22 ноября 2002 года была принята на работу в Общество на должность продавца, с ней был заключен договор о полной материальной ответственности. В результате проведенной на основании приказа директора Общества от 06 марта 2019 года инвентаризации товарно-материальных ценностей в структурном подразделении - магазине была выявлена недостача материальных ценностей на общую сумму 1 390 104, 83 рублей.


Разрешая спор и удовлетворяя исковые требования Общества  о взыскании с работника суммы материального ущерба, суд первой инстанции исходил из того, что В., как материально ответственное лицо, обязана возместить причиненный работодателю материальный ущерб в полном объеме, размер которого подтверждается материалами инвентаризации товарно-материальных ценностей. При этом суд первой инстанции пришел к выводу, что причиной возникновения у работодателя ущерба явилось недобросовестное исполнение работником В. трудовых обязанностей, определенных трудовым договором, договором о полной индивидуальной материальной ответственности.


Судебная коллегия, отменяя постановленные по делу судебные акты, указала, что выводы судов первой и апелляционной инстанций основаны на неправильном толковании и применении норм материального права, регулирующих спорные отношения, а также сделаны с существенным нарушением норм процессуального права.


Статьей 232 Трудового кодекса Российской Федерации определена обязанность стороны трудового договора возместить причиненный ею другой стороне этого договора ущерб в соответствии с Трудовым кодексом и иными федеральными законами.


Расторжение трудового договора после причинения ущерба не влечет за собой освобождение стороны этого договора от материальной ответственности, предусмотренной Трудовым кодексом Российской Федерации или иными федеральными законами (часть 3 статьи 232 Трудового кодекса Российской Федерации).


Условия наступления материальной ответственности стороны трудового договора установлены статьей 233 Трудового кодекса Российской Федерации. В соответствии с этой нормой материальная ответственность стороны трудового договора наступает за ущерб, причиненный ею другой стороне этого договора в результате ее виновного противоправного поведения (действий или бездействия), если иное не предусмотрено данным Кодексом или иными федеральными законами. Каждая из сторон трудового договора обязана доказать размер причиненного ей ущерба.


Главой 39 Трудового кодекса Российской Федерации "Материальная ответственность работника" определены условия и порядок возложения на работника, причинившего работодателю имущественный ущерб, материальной ответственности, в том числе и пределы такой ответственности.

Согласно части 1 статьи 238 Трудового кодекса Российской Федерации работник обязан возместить работодателю причиненный ему прямой действительный ущерб.


Под прямым действительным ущербом понимается реальное уменьшение наличного имущества работодателя или ухудшение состояния указанного имущества (в том числе имущества третьих лиц, находящегося у работодателя, если работодатель несет ответственность за сохранность этого имущества), а также необходимость для работодателя произвести затраты либо излишние выплаты на приобретение, восстановление имущества либо на возмещение ущерба, причиненного работником третьим лицам (часть 2 статьи 238 Трудового кодекса Российской Федерации).


В соответствии со статьей 241 Трудового кодекса Российской Федерации за причиненный ущерб работник несет материальную ответственность в пределах своего среднего месячного заработка, если иное не предусмотрено данным Кодексом или иными федеральными законами.


Полная материальная ответственность работника состоит в его обязанности возместить причиненный работодателю прямой действительный ущерб в полном размере (часть 1 статьи 242 Трудового кодекса Российской Федерации).


Частью второй статьи 242 Трудового кодекса Российской Федерации установлено, что материальная ответственность в полном размере причиненного ущерба может возлагаться на работника лишь в случаях, предусмотренных этим Кодексом или иными федеральными законами.


В силу части 1 статьи 247 Трудового кодекса Российской Федерации до принятия решения о возмещении ущерба конкретными работниками работодатель обязан провести проверку для установления размера причиненного ущерба и причин его возникновения. Для проведения такой проверки работодатель имеет право создать комиссию с участием соответствующих специалистов.

Истребование от работника письменного объяснения для установления причины возникновения ущерба является обязательным. В случае отказа или уклонения работника от предоставления указанного объяснения составляется соответствующий акт (часть 2 статьи 247 Трудового кодекса Российской Федерации).

Работник и (или) его представитель имеют право знакомиться со всеми материалами проверки и обжаловать их в порядке, установленном Кодексом (часть 3 статьи 247 Трудового кодекса Российской Федерации).


В соответствии с пунктом 4 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16 ноября 2006 г. N 52 "О применении судами законодательства, регулирующего материальную ответственность работников за ущерб, причиненный работодателю" к обстоятельствам, имеющим существенное значение для правильного разрешения дела о возмещении ущерба работником, обязанность доказать которые возлагается на работодателя, в частности, относятся: отсутствие обстоятельств, исключающих материальную ответственность работника; противоправность поведения (действия или бездействие) причинителя вреда; вина работника в причинении ущерба; причинная связь между поведением работника и наступившим ущербом; наличие прямого действительного ущерба; размер причиненного ущерба; соблюдение правил заключения договора о полной материальной ответственности.


Из приведенных правовых норм трудового законодательства и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению следует, что по общему правилу необходимыми условиями для наступления материальной ответственности работника за причиненный работодателю ущерб являются: наличие прямого действительного ущерба у работодателя, противоправность поведения (действия или бездействие) работника, причинно-следственная связь между действиями или бездействием работника и причиненным работодателю ущербом, вина работника в причинении ущерба.


При этом бремя доказывания наличия совокупности указанных обстоятельств законом возложено на работодателя, который до принятия решения о возмещении ущерба конкретным работником обязан провести проверку с обязательным истребованием от работника письменного объяснения для установления размера причиненного ущерба, причин его возникновения и вины работника в причинении ущерба.


Между тем судебными инстанциями при разрешении спора нормы трудового законодательства, регулирующие порядок возложения на работника материальной ответственности за причиненный работодателю при исполнении трудовых обязанностей имущественный ущерб, не были приняты во внимание, вследствие чего не были установлены обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения спора о возложении на работника материальной ответственности, а именно: наличие ущерба у работодателя, вина В. в причинении ущерба Обществу, причинно-следственная связь между действиями (бездействием) В. и наступившим у Общества ущербом, наличие оснований для привлечения работника к ответственности в размере причиненного ущерба.


Между тем судебными инстанциями не установлены обязательные условия для возложения на работника материальной ответственности за ущерб, наступивший у работодателя.

Принимая в качестве доказательств наличия прямого действительного ущерба, причиненного работником работодателю, а также размера этого ущерба инвентаризационной описи, составленной членами инвентаризационной комиссии во время проведения инвентаризации  07 марта 2019 года, судебными инстанциями не было проверено, соблюден ли Обществом порядок проведения инвентаризации в связи с увольнением В. и оприходованием материальных ценностей.


Судебные инстанции не дали оценки этим документам с учетом положений Федерального закона от 6 декабря 2011 г. № 402-ФЗ "О бухгалтерском учете" (далее также - Федеральный закон от 6 декабря 2011 г. № 402-ФЗ), устанавливающих единые требования к бухгалтерскому учету, в том числе бухгалтерской (финансовой) отчетности, и Методическим указаниям по инвентаризации имущества и финансовых обязательств, утвержденных приказом Министерства финансов Российской Федерации от 13 июня 1995 г. № 49.


Согласно положениям статьи 9 Федерального закона от 6 декабря 2011 г. № 402-ФЗ каждый факт хозяйственной жизни подлежит оформлению первичным учетным документом.


Обязательными реквизитами первичного учетного документа являются: наименование документа; дата составления документа; наименование экономического субъекта, составившего документ; содержание факта хозяйственной жизни, величина натурального и (или) денежного изменения факта хозяйственной жизни с указанием единиц изменения; наименование должности лица (лиц), совершившего (совершивших) сделку, операцию и ответственного (ответственных) за ее оформление, либо наименование должности лица (лиц), ответственного (ответственных) за оформление свершившегося события; подписи лиц, предусмотренных пунктом 6 данной части, с указанием их фамилий и инициалов либо иных реквизитов, необходимых для идентификации этих лиц (пункты 1 - 7 части 2 статьи 9 Федерального закона от 6 декабря 2011 г. № 402-ФЗ).

Данные, содержащиеся в первичных учетных документах, подлежат своевременной регистрации и накоплению в регистрах бухгалтерского учета (часть 1 статьи 10 Федерального закона от 6 декабря 2011 г. № 402-ФЗ).


В соответствии с частями 1, 2 статьи 11 Федерального закона от 6 декабря 2011 г. N 402-ФЗ активы и обязательства подлежат инвентаризации. При инвентаризации выявляется фактическое наличие соответствующих объектов, которое сопоставляется с данными регистров бухгалтерского учета.


В части 3 статьи 11 Федерального закона от 6 декабря 2011 г. № 402-ФЗ определено, что случаи, сроки и порядок проведения инвентаризации, а также перечень объектов, подлежащих инвентаризации, определяются экономическим субъектом, за исключением обязательного проведения инвентаризации. Обязательное проведение инвентаризации устанавливается законодательством Российской Федерации, федеральными и отраслевыми стандартами.


Выявленные при инвентаризации расхождения между фактическим наличием объектов и данными регистров бухгалтерского учета подлежат регистрации в бухгалтерском учете в том отчетном периоде, к которому относится дата, по состоянию на которую проводилась инвентаризация (часть 4 статьи 11 Федерального закона от 6 декабря 2011 г. № 402-ФЗ).


Приказом Министерства финансов Российской Федерации от 29 июля 1998 г. № 34н утверждено Положение по ведению бухгалтерского учета и бухгалтерской отчетности в Российской Федерации.


Порядок проведения инвентаризации имущества и финансовых обязательств организации и оформления ее результатов установлены Методическими указаниями по инвентаризации имущества и финансовых обязательств, утвержденными приказом Министерства финансов Российской Федерации от 13 июня 1995 г. № 49.


Основными целями инвентаризации являются: выявление фактического наличия имущества; сопоставление фактического наличия имущества с данными бухгалтерского учета; проверка полноты отражения в учете обязательств (пункт 1.4 Методических указаний).


Пунктом 1.5 Методических указаний предусмотрено, что в соответствии с Положением о бухгалтерском учете и отчетности в Российской Федерации проведение инвентаризации является обязательным в том числе при смене материально ответственных лиц (на день приемки-передачи дел) и при установлении фактов хищений или злоупотреблений, а также порчи ценностей.

Персональный состав постоянно действующих и рабочих инвентаризационных комиссий утверждает руководитель организации. Документ о составе комиссии (приказ, постановление, распоряжение) регистрируют в книге контроля за выполнением приказов о проведении инвентаризации. В состав инвентаризационной комиссии включаются представители администрации организации, работники бухгалтерской службы, другие специалисты (инженеры, экономисты, техники и т.д.). В состав инвентаризационной комиссии можно включать представителей службы внутреннего аудита организации, независимых аудиторских организаций. Отсутствие хотя бы одного члена комиссии при проведении инвентаризации служит основанием для признания результатов инвентаризации недействительными (пункт 2.3 Методических указаний).

До начала проверки фактического наличия имущества инвентаризационной комиссии надлежит получить последние на момент инвентаризации приходные и расходные документы или отчеты о движении материальных ценностей и денежных средств. Материально ответственные лица дают расписки о том, что к началу инвентаризации все расходные и приходные документы на имущество сданы в бухгалтерию или переданы комиссии и все ценности, поступившие на их ответственность, оприходованы, а выбывшие списаны в расход. Проверка фактического наличия имущества производится при обязательном участии материально ответственных лиц (пункты 2.4, 2.8 Методических указаний).

Сведения о фактическом наличии имущества и реальности учтенных финансовых обязательств записываются в инвентаризационные описи или акты инвентаризации не менее чем в двух экземплярах. Фактическое наличие имущества при инвентаризации определяют путем обязательного подсчета, взвешивания, обмера. Описи подписывают все члены инвентаризационной комиссии и материально ответственные лица. В конце описи материально ответственные лица дают расписку, подтверждающую проверку комиссией имущества в их присутствии, об отсутствии к членам комиссии каких-либо претензий и принятии перечисленного в описи имущества на ответственное хранение. При проверке фактического наличия имущества в случае смены материально ответственных лиц принявший имущество расписывается в описи в получении, а сдавший - в сдаче этого имущества (пункты 2.5, 2.7, 2.10 Методических указаний).


В силу приведенных нормативных положений первичные учетные документы, подлежащие своевременной регистрации и накоплению в регистрах бухгалтерского учета, и данные инвентаризации, в ходе которой выявляется фактическое наличие товарно-материальных ценностей и сопоставляется с данными регистров бухгалтерского учета, должны быть составлены в соответствии с требованиями законодательства. Так, первичные учетные документы должны содержать обязательные реквизиты, в том числе дату их составления, наименование экономического субъекта, составившего документ, наименование хозяйственной операции, подписи лиц, совершивших хозяйственную операцию, с указанием их фамилий и инициалов либо иных реквизитов, необходимых для идентификации этих лиц. Акты инвентаризации в обязательном порядке подписываются всеми членами инвентаризационной комиссии и материально ответственным лицом, в конце описи имущества материально ответственное лицо дает расписку, подтверждающую проверку комиссией имущества в их присутствии, об отсутствии к членам комиссии каких-либо претензий.

Отступление от этих правил оформления документов влечет невозможность с достоверностью установить факт наступления ущерба у работодателя, определить, кто именно виноват в возникновении ущерба, каков его размер, имеется ли вина работника в причинении ущерба.


Принимая в качестве доказательства наличия прямого действительного ущерба причиненного работником В., представленный работодателем документ (заключение комиссии по инвентаризации товарно-материальных ценностей) о совершении истцом хозяйственных операций с материальными ценностями ответчика, судебные инстанции не применили подлежащие применению к спорным отношениям приведенные выше нормы законодательства, предусматривающие основания и порядок проведения инвентаризации имущества и финансовых обязательств. В результате не было проверено соблюдение работодателем процедуры и порядка проведения инвентаризации товарно-материальных ценностей, вверенных ответчику, тогда факт недостачи может считаться установленным только при условии выполнения в ходе инвентаризации всех необходимых проверочных мероприятий, результаты которых должны быть оформлены документально в предусмотренном законом порядке.

Кроме того, судами не было учтено, что создание работникам надлежащих условий для хранения вверенного им имущества является обязанностью работодателя, который в силу статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации обязан был представить доказательства, подтверждающие, что такие условия им были созданы и доступ посторонних лиц к вверенному ответчику имуществу был исключен.

Определение судебной коллегии по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции от 17 августа 2020 года № 88-18580/2020.


12. Нестраховые периоды (за исключением периодов получения пособий по обязательному социальному страхованию в период временной нетрудоспособности) при разрешении вопроса о досрочном выходе на пенсию лицами, имеющими длительный страховой стаж, в продолжительность страхового стажа не засчитываются.


Ш. обратился в суд с иском к Государственному учреждению - Управление Пенсионного фонда Российской Федерации (далее по тексту – ГУ-УПФР) о признании решения незаконным, включении в трудовой стаж периода прохождения военной службы по призыву.

Решением  районного суда от 17 сентября 2019 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по   гражданским  делам  областного  суда  от 9 декабря 2019 года,  исковые  требования  Ш.  удовлетворены.

В поданной кассационной жалобе ГУ-УПФР просило отменить постановленные судебные акты, ссылаясь на нарушение судами норм материального и процессуального права, указывая, что у истца отсутствует 42-летний страховой стаж в виду того, что период прохождения службы в рядах Советской Армии не подлежит включению в страховой стаж для досрочного назначения пенсии.

Как установлено судами, ГУ-УПФР отказано Ш. во включении в страховой стаж  периода   прохождения   службы  в Советской Армии с 3 мая 1977 года по 4 мая 1979 года.

Отказ основан на том, что период прохождения службы в Советской Армии, а также иной приравненной к ней службы, предусмотренный Федеральным законом № 400-ФЗ от 28 декабря 2013 года «О страховых пенсиях», не может быть учтен при исчислении страхового стажа, требуемого для приобретения права на досрочный выход на пенсию лицами, имеющими длительный страховой стаж (42 года для мужчин и 37 лет для женщин), поскольку в эти периоды не начислялись и не уплачивались страховые взносы в Пенсионный фонд Российской Федерации. При этом на момент обращения в пенсионный орган страховой стаж Ш. составлял менее требуемых 42 лет.

Отменяя судебные постановления по настоящему делу, судебная коллегия Первого кассационного суда указала, что выводы судов основаны на неправильном применении и толковании норм материального права.

Так, на  основании   пункта   2  статьи  3  Федерального  закона  от  28 декабря 2013 года № 400-ФЗ «О страховых пенсиях» страховой стаж – учитываемая при определении права на страховую пенсию и ее размера суммарная продолжительность периодов работы и (или) иной деятельности, за которые начислялись и уплачивались страховые взносы в Пенсионный фонд Российской Федерации, а также иных периодов, засчитываемых в страховой стаж.

Согласно части 1 статьи 8 Федерального закона от 28 декабря 2013 года № 400-ФЗ «О страховых пенсиях» право на страховую пенсию по старости имеют мужчины, достигшие возраста 60 лет, и женщины, достигшие возраста 55 лет. Страховая пенсия по старости назначается при наличии не менее 15 лет страхового стажа (часть 2 статьи 8 Закона от 28 декабря 2013 года № 400-ФЗ).

В статье 8 Федерального закона от 28 декабря 2013 года № 400-ФЗ введена новая часть 1.2, согласно которой лицам, имеющим страховой стаж не менее 42 и 37 лет (соответственно мужчины и женщины), страховая пенсия по старости может назначаться на 24 месяца ранее достижения возраста, предусмотренного частями 1 и 1.1 настоящей статьи, но не ранее достижения возраста 60 и 55 лет (соответственно мужчины и женщины). В части 9 статьи 13 данного Федерального закона закреплен особый порядок исчисления продолжительности такого страхового стажа.

В целях определения их права на страховую пенсию по старости, в соответствии с указанным основанием, в страховой стаж включаются (засчитываются) периоды работы и (или) иной деятельности, предусмотренные частью 1 статьи 11 Федерального закона «О страховых пенсиях», за которые начислялись и уплачивались страховые взносы в Пенсионный фонд Российской Федерации. При этом нестраховые периоды (за исключением периодов получения пособий по обязательному социальному страхованию в период временной нетрудоспособности) в продолжительность такого страхового стажа не засчитываются.

Такое правовое регулирование, принятое в рамках дискреционных полномочий законодателя, предусматривает порядок реализации прав граждан на пенсионное обеспечение на льготных условиях, в равной мере распространяется на всех лиц, застрахованных в соответствии с Федеральным законом от 15 декабря 2001 года № 167-ФЗ «Об обязательном пенсионном страховании в Российской Федерации».

Таким образом, выводы судов о возможности включения в страховой стаж истца период прохождения службы в Советской Армии нельзя признать основанными на законе, поскольку в указанный период времени страховые взносы в Пенсионный Фонд Российской Федерации не перечислялись.

Определение судебной коллегии по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции от 06 июля 2020 года № 88-9142/2020.

источник: https://1kas.sudrf.ru/modules.php?name=docum_sud&id=20




Назад к содержимому